Дерзкое предложение

– Если помнишь, Шона, никто не хотел, чтобы я держал его в штанах. И меньше всего не хотела ты. – Он пожал плечами, когда она прищурилась. У нее не было оснований спорить. Он был абсолютно прав. – Я вынужден с сожалением признать, что дворцовые следователи были загружены работой. Они нашли каждую женщину, к которой я когда-либо прикасался.

– Не думала, что кто-то умеет оперировать такими большими числами.

Малак, не отрывая от Шоны взгляда, поклонился.

– Каждую мою счастливую любовницу проверили, чтобы убедиться, что ни она, ни ее связь со мной не позорят королевство. Из всего легиона бывших любовниц только ты, Шона, хранила тайну, которая заставила бы рядового дворцового советника поседеть за ночь.

– Ты ошибаешься. – Шона с трудом сдерживалась. Но она не сдавалась, хотя боялась, что сломает себе ребра – так сильно она сжимала себя, обхватив руками. – Мы с Майлзом к тебе никакого отношения не имеем.

– Восхищаюсь твоей независимостью, – сказал Малак тоном, который свидетельствовал об обратном. – Очень восхищаюсь. Но боюсь, у тебя нет выбора. Или правильнее сказать: ни один вариант тебе не понравится. Ребенок мой. Это делает его наследником Халийского трона. А также означает, что он не может здесь оставаться.

Шоне казалось, что ей снится кошмар, что достаточно ущипнуть себя, и этот ужас закончится. С тех пор как родился Майлз, она много раз во сне видела эту сцену, но на этот раз у нее не получалось проснуться. Малак не собирался уходить.

– Позволь мне убедиться в том, что ты правильно меня понял, – сказала она. От напряжения у нее звенело в ушах. Она полностью сосредоточилась на Малаке, словно на мишени. Если бы только она могла найти правильное оружие! – Ты не тронешь моего ребенка, а если попытаешься, то шестеро здоровенных головорезов с оружием не спасут тебя. Ничто не спасет.

Шона не знала, чего ожидала от Малака. Но она точно не ожидала того, что он сделал.

Он залился смехом – заразительным, веселым, чувственным, тем самым смехом, который стал причиной ее падения пять лет назад. Его смех совсем не изменился. Темный костюм был новым, также как и охрана вокруг него. А мрачные нотки в его голосе, разговоры о королях и тронах, о дворцовых советниках – тоже было ново.

Но не этот смех… Он был таким же опасным, каким она его помнила.

Смех окутал Шону, словно жар, который пронизывал ее насквозь, проникая внутрь через все поры. А затем, что было еще хуже, этот жар возник между ее ног и запульсировал там.

Все эти годы Шона убеждала себя, что в ту ночь она была пьяна. Она говорила себе, что она выдумала ту непреодолимую силу, которая влекла ее к нему той ночью, то настоятельное желание быть ближе к нему, несмотря ни на что. Она была уверена, что это все – плод ее воображения, потому никогда ничего подобного не испытывала. Как теперь выясняется, она ничего не выдумала.

Как оказывается, Малак – единственный мужчина на белом свете, который вызывал у нее все эти эмоции. Вот он стоит перед ней в окружении вооруженных головорезов, угрожает ее ребенку и ее жизни, а она все равно чувствует то, что, по идее, чувствовать не должна. Да что, черт возьми, с ней происходит?

Малак отсмеялся и посмотрел на Шону. Его глаза ярко блестели.

Шона вдруг поняла, что попала в еще большую беду. От ужаса ей стало трудно дышать.

– Есть некая свобода даже при таком небольшом выборе, – с некоторой грустью произнес Малак. Эта фраза прозвучала, словно закрытие клетки поворотом ключа. – Все получится, Шона. Так или иначе, но все будет хорошо.

– Ничего не получится! – возмутилась Шона. – Ты сейчас разворачиваешься и возвращаешься туда, откуда пришел. Немедленно.

– Жаль, что я не могу так поступить, – сказал Малак таким тоном, что Шона поверила ему. – Это невозможно.

– Ты не можешь…

– Майлз – сын короля Халии, – заметил Малак, и Шона увидела в его темных глазах несгибаемую, как сталь, твердость. И Шона поверила ему, хотя верить ей совсем не хотелось. Она поверила в то, что каждая его частичка обладает властью. Смертоносной.

Ну вот, подумала Шона, она вляпалась по уши.

Снова.

– Поздравляю, Шона, – продолжал говорить Малак. – Теперь ты становишься моей королевой.

Глава 2

Малак был в ярости.

И это еще слабо сказано. Он был на грани взрыва, и хуже всего то, что он прекрасно понимал, что не имеет права срываться, потому что именно он был причиной всей ситуации. И осознание собственной вины только подпитывало его возмущение.

Малак не поверил, когда дворцовые советники положили перед ним фотографии. Он был сыт по горло недавними событиями, включавшими отречение его брата Зуфара, которое последовало сразу после отречения отца, а также ошеломляющую новость о том, что теперь королем стать предстоит ему. И это после того, как его всю жизнь игнорировали! Хотя безразличие со стороны родственников его вполне устраивало, так как это означало, что он может делать что хочет и никто не будет укорять его за то, что он пренебрегает своими обязанностями.