Держись от меня подальше, дракон!

За моей спиной по широкому коридору, опоясывающему почти весь дворец, шли гости, приглашенные на обед императора. Дамы шуршали шелками, сияли украшениями, кавалеры звенели шпорами и мечами. Сюда, на галерею, доносились веселый смех и оживленные разговоры.

Но мне не хотелось присоединяться к драконам, правитель сразу поинтересуется, почему я один. Я стоял, спрятавшись от любопытных взглядов за плотной шторой, и просто наслаждался теплым осенним днем.

– Смотрю, донна Марика решила немного отступить от привычного имиджа! – услышал я голос артефактора Ромула и обернулся. – Или у вас тоже вышел спор?

Интересно, о чем это он? Осторожно отодвинул штору. Напротив выхода на галерею остановились четверо. Здесь был артефактор, который на посиделках у императора вдруг заговорил об истинности и испортил всем драконам настроение, его жена Таха, а еще Максимилиан Нортон с супругой Марикой. Все широко улыбались, но как-то натянуто и неестественно.

Я напрягся.

– Да лучше проспорить, чем грешить на белочку, – произнесла Марика.

Таха прыснула со смеху, поймав недоуменные, взгляды, извинилась.

Белочку? Серьезно? В парке водятся безумные белки? Кажется, здесь все сошли с ума!

Подождал, пока четверка скроется из глаз, и вышел из укрытия. Нет, пора Эмили вытаскивать из спальни. Хоть в ночной рубашке, хоть голой, но притащу ее на обед!

Я заторопился к своим покоям, но не успел открыть дверь, как услышал:

– А-а-а…

Сердце ухнуло в пятки, а кровь ударила в голову. Ночью взрыв, а сейчас эти крики. Есть от чего сойти с ума!

Ворвался в спальню, за мной прибежали стражники.

– Помогите! Донна Эмилия!

Крики доносились из купальни. Я – туда: возле бадьи носились кругами перепуганные служанки и вопили, что есть силы.

– Что? Что?

– Донна… там… она… утонула…

Я оттолкнул девчонок, нырнул по пояс в воду и рывком вытащил жену.

– Полотенца, живо!

Внутри все закипело от злости, придушил бы гадину сам!

– Пусти меня! Пусти!

Эми билась в руках, пыталась вырваться, но я держал ее крепко, пока Крис и Лици вытирали госпоже волосы и лицо. Поняв, что со мной не справиться, жена вдруг выхватила из моих ножен кинжал и сунула мне в бок.

– Пусти, а то зарежу!

– Тьма тебя забери! – заревел я уже во весь голос.

Какая-то немощная бабенка будет угрожать знатному воину? Да ни за что! Вывернул руку Эм, отобрал кинжал, а ее бросил на кровать.

– Нет! Нет! Пусти!

Я вдавил ее телом в перину. Впервые лежал на жене сверху, раньше как-то не доводилось. Но ни желания, ни возбуждения не чувствовал, только холодная ярость бушевала в груди. Хотелось обернуться драконом, взвалить эту бабу на спину и сбросить ее в пропасть с самого высокого утеса.

Эмилия билась в моих руках, разбрызгивала во все стороны капли с мокрых волос, которые облепили ее лицо.

– Хватит брыкаться! – слегка толкнул ее кулаком в бок. – Успокойся! Что на тебя нашло?

– Все, пусти. Минутная истерика, – неожиданно спокойно сказала она.

Я отодвинул волосы с ее лба и сразу столкнулся с пронзительным взглядом серых, как грозовое небо, глаз. Такого оттенка ни разу не встречал, хотя… я и, признаться честно, в глаза жене не смотрел.

Отчего-то начало щемить сердце, и в штанах стало горячо и тесно. Приехали! Никогда мое тело на жену не реагировало.

– Вот и отлично! – вскочил, отряхнулся. – Крис, приготовь мне новый наряд. Я переоденусь.

– Слушаюсь, дон Адри.

Крис исчезла за дверью, а я посмотрел на жену. Уже полностью пришел в себя, казалось, и у меня случился приступ минутной слабости.

– И тебе советую. Выглядишь как…

– Как кто? – подхватилась она.

Эмилия уперлась локтями в перину и посмотрела на меня с вызовом. Мокрая рубашка облепила ее тело, в глубоком декольте отчетливо проступили белоснежные полушария грудей, а ткань натянулась на розовые пуговки.

– Тьма тебя забери! – прошипел я и бросился в купальню.

Крис кинулась за мной с ворохом одежды. Разрывая застежки и шнурки, я кое-как стянул с себя мокрые штаны и рубашку. Камеристка попыталась помочь, я рыкнул:

– Не лезь!

Девушка испуганно отпрыгнула и застыла в отдалении, сверкая глазами, заполнившимися слезами. Но успокаивать ее совершенно не хотелось: перед глазами все еще стояло тело жены, почему-то сейчас показавшееся аппетитным и желанным.

Напряженно прислушался: из спальни не доносилось ни звука. Интересно, что там делает Эм? Строчит письмо с жалобой папаше? Или самому императору? Вполне в ее духе.

Сунул ноги в сапоги и направился к двери.

– Ваш кинжал, – окликнула меня Крис и притягательно улыбнулась.

Она протянула мне перевязь. В другое время обязательно кинул бы служанку на кушетку, но не сейчас. Я, не глядя на нее, застегнул ремень, вышел в спальню, поймал обрывок разговора и замер, прислушиваясь.

– Милая, у вас фен есть?

Жена сидела перед туалетным столиком и разглядывала себя в зеркало. Я видел только ее спину, она не замечала меня. Крис открыла рот, чтобы что-то сказать, но я прижал палец к губам: очередное незнакомое слово вызвало дрожь во всем теле.

– Что?

Лици оглянулась, заметила нас с Крис, на ее лице была написана паника.

– Все ясно, – вздохнула Эм. – А ты вообще кто?