Держи порох сухим

Геннадий Борчанинов Держи порох сухим

Трент наконец-то стянул сапоги и поставил к огню. Сырые дрова горели с треском и шипением, но тепло всё-таки давали, и продрогший старатель взял кресло и сел поближе.

Салун сегодня был набит битком. Немудрено, сегодня приезжает новый призыв. Молодые расспрашивали бывалых старателей о жизни в болотах, о возможных опасностях и, самое главное, о добыче. Старики, многие из которых ещё не перешагнули третий десяток, охотно делились советами и травили байки.

Например, о том, как шестой призыв дружно утонул в трясине на первый же день после приезда, полным составом. Три дюжины человек вышли на тропы, по которым уже тысячу раз ходили все остальные, и погибли на ровном месте.

Или о том, как Джексон из первого призыва вернулся с полным мешком руды, но полностью седой. Он, конечно, разбогател и смог вернуться домой, но так и не оправился от пережитого. Зато Сенат сделал из него национального героя и теперь в болота, за тридевять земель от цивилизации, ехали все, кому не лень. А не только изгои и беглые преступники.

— Самое главное, сынок, держи порох сухим, — старый Гаррисон поучал какого-то юнца, у которого даже борода не росла.

Трент вылез из кресла и прошёл к ним за столик.

— Да это же сам Трент Коухилл! — воскликнул Гаррисон, и его белый шрам на щеке зашевелился, как трещина в земле во время засухи. Трент скучал по засухам.

— Как жизнь, Юджин? — Трент сел за стол и жестом позвал официантку.

Новичок смотрел на них во все глаза, и не мог поверить. Коухилл считался самым старым и опытным старателем, но на вид ничем не отличался от остальных парней из его же, двадцать шестого, призыва. Никаких ужасных шрамов, как у Гаррисона, или седых волос, как у Джексона, или разноцветных глаз, как у Грейвза. Трент выглядел как обычный парень с усталым взглядом и револьверами под мышкой.

— Может, дадите какой-нибудь совет, мистер Коухилл? — спросил новичок, перебивая Гаррисона.

Трент лениво перевёл взгляд на салагу.

— Не вздумай бриться, — сказал он, и лицо новичка вспыхнуло от стыда и гнева.

— Я просил совета, а не насмешек, — буркнул тот.

— Это и есть совет. Если не хочешь разукрасить морду шрамами, как у него — не вздумай бриться. Один раз порежешься и всё. Тут раны не заживают, а гниют. Думаешь, Гаррисона болотный лев изодрал? — ответил Трент, и оба старателя рассмеялись. — Как тебя зовут?

— Барри Уайт. Из Оуксфилда, — сказал новичок.

К столику подошла официантка с землистым серым лицом.

— Чего тебе? — бросила она, вытирая руки о передник, который когда-то давно считался белым.

— Чаю покрепче, — сказал Трент, и официантка ушла, всем видом показывая, как ей всё надоело.

— А я думал, здесь пьют только виски, — удивился Барри.

— Мне сегодня идти обратно в болота, а я не хочу спьяну зайти в трясину. Так уже, наверное, человек сорок погибло.

— Святая правда, — заметил Гаррисон.

Официантка почти швырнула на стол чашку с чаем, и встала, уставившись на Коухилла.

— Деньги, — сказала она.

— Марта, запиши на мой счёт, — ответил Трент, прихлёбывая из чашки. По желудку растеклось блаженное тепло.

— В долг я тебе больше не запишу, имей в виду. Либо плати сейчас, либо пойдёшь колоть дрова.

Трент достал из кармана монетку и молча подал ей.

— Всегда бы так, — проворчала официантка, уходя к другому столику.

Барри раскрыл глаза от удивления.

— Неужели с деньгами не везёт?

— Лично я считаю, что мне пока повезло больше всех, — ответил Коухилл. — Голова на месте, руки-ноги на месте, на каждой по пять пальцев.

Барри разочарованно покачал головой.

— Лучше бы ты оставался в Оуксфилде, парень, — хрипло рассмеялся Гаррисон. — Лёгкой наживы здесь не бывает. Сенат просто рассказывает сказки, чтобы восторженные дурачки типа тебя скорее бежали добывать для них руду. Ты в курсе, что из каждого призыва в конце концов выживают только два-три человека? А уж тех, кто вернулся в Фолк богатым, как Джексон, например, можно по пальцам одной руки пересчитать.

— Кажется, так можно вообще всех, кто вернулся в Фолк, пересчитать. И даже место останется. Вот и думай, новичок, — сказал Трент и принялся за чай.

— Сдаётся мне, что вы просто неудачники, — сказал Барри. — Может и вам когда-нибудь повезёт, но вряд ли.

В салуне повисла звенящая тишина.

— Следи за словами, юноша, — произнёс Гаррисон. В руке у него словно из ниоткуда возник револьвер.

Трент с противным хлюпаньем выпил чай и сказал:

— Посмотрим, как повезёт тебе в твой первый выход, Барри Уайт из Оуксфилда.

Дождь стекал по полям шляпы непрерывными струями, и грязная болотная жижа хватала за ноги цепко, как голодный аллигатор. Трент шёл, закутавшись в брезентовый плащ, и выхватывал взглядом всё, что происходило вокруг.

Вот мимо проплыла змея, совсем рядом с его ногой. Трент замер, пока змея не уплыла подальше — всего один укус мог бы лишить его жизни. Кто-то в лесной чаще спугнул птиц, и они взмыли в небеса, оглашая всю округу резкими противными криками. Из-за деревьев слышался низкий гул — трупные мухи нашли себе новую добычу, с той стороны несло мертвечиной.