Держи меня крепче

– Хорошо смотрится, да? – пошутила она без тени юмора в голосе.

– Но это все равно лучше, чем таскать эту штуковину на руке, – возразила ей Габби. – Тут хоть можно спрятать под брюки. И как долго ты будешь носить его?

– Думаю, до окончания судебного процесса.

– А когда он точно начнется, ты пока не знаешь?

Шарлотта почувствовала, как моментально напряглись ее нервы.

– Нет! Все, что я знаю, так это то, что в течение ближайших семи недель я должна подать заявление или прошение, как они это называют. И только после этого назначается дата начала судебных слушаний. Надеюсь, все это не затянется на бесконечно долгий срок. Иначе я сойду с ума.

– А что по этому поводу говорят твои адвокаты? Они приблизительно обозначили для тебя временные рамки всего процесса?

– Нет! У меня с ними и не было такого разговора. Сказать по правде, просто духу не хватило спросить об этом напрямую. Но я обязательно спрошу! В ближайший понедельник мы встречаемся с Ким.

«А может, еще раньше я спрошу об этом у Энтони, если он приедет из Лондона», – подумала она, но не стала говорить об этом вслух. Тем более что ни Мэгги, ни Рон ни разу не упомянули сегодня о том, что Энтони собирается нагрянуть на выходные в Кестерли. Всякий раз, когда у Мэгги звонил мобильник, Шарлотта чувствовала себя самой последней дурочкой, которая все еще надеется бог его знает на что. У Энтони в Лондоне своя жизнь, тщетно убеждала она себя, совсем не такая, как здесь. Вообще-то ее знания о личной жизни Энтони были мизерными, только то немногое, что ей рассказала Мэгги. Но и эти крохи знаний были для нее крайне важны. Так, Мэгги сообщила ей, что пару лет тому назад невеста ее младшего брата трагически погибла в катастрофе. Но Шарлотта и понятия не имела, как сейчас обстоят у Энтони дела на любовном фронте.

– А вот здесь, – проговорила она тоном заправского экскурсовода, снова увлекая Габби в холл, – здесь еще одна спальня. – Шарлотта указала рукой на закрытую дверь. – Она немного поменьше, чем та, которую ты только что видела. И там нет кровати и встроенного шкафа. Но такие же высокие потолки, а вход в ванную комнату не из спальни, а через небольшой коридорчик, напротив.

– Прекрасная квартира! – подытожила все свои впечатления от увиденного Габби и снова подошла к окну, чтобы полюбоваться открывающимся видом.

Дом утопал в зелени. Кругом сады и сады, на заднем плане виднелись гаражи. Еще дальше чернели торцы других жилых зданий.

– Я бы и сама здесь с удовольствием пожила какое-то время! – Габби отвернулась от окна и взглянула на сестру. – Честное слово! Уверена, тебе здесь тоже понравится! Правда? – добавила она без прежней уверенности в голосе.

– Не такая уж я и привереда, чтобы сказать тебе «нет». Особенно с учетом того, сколько стоят эти апартаменты. Само собой, я обязательно компенсирую все затраты маме и отчиму, когда это станет возможным. Ведь благодаря тебе… если бы не ты…

– Прекрати! Немедленно прекрати! – воскликнула Габби и, подбежав к сестре, крепко обняла ее. – Мы же с тобой сестры! Или ты забыла об этом? А раз так, то, значит, все пополам!

Наверное, ее приемная мать не согласилась бы с такой уравниловкой, подумала про себя Шарлотта, тоже обнимая Габби. Они с Габби такие разные. Кажется, не похожи ни в чем. Но, быть может, именно поэтому она и любит сестру так сильно.

– Насколько мне известно, все твои личные сбережения поступили в распоряжение суда под залог. Но если тебе нужен небольшой заем или просто немного денег, чтобы чувствовать себя свободно, то ты только скжи, и…

– Ах, перестань, Габби! Ты и так для меня столько уже всего сделала!

– Нет! Я действительно предлагаю тебе свою помощь!

– Пока ничего не надо! Честно! Мама кое-что выслала мне. Этого должно хватить на первое время.

– Хорошо! Но если вдруг не хватит, то обещай сразу же поставить меня в известность о своих финансовых затруднениях, ладно?

– Спасибо! – растроганно прошептала Шарлотта, обнимая сестру.

Габби слегка отстранилась и посмотрела ей прямо в глаза.

– Какие-то новости о Хло есть?

Какая Габби умница, что спросила о Хло, подумала Шарлотта, хотя от одного лишь имени у нее мурашки побежали по телу. Она беспомощно покачала головой.

– Никаких! Но вчера ей исполнилось четыре годика, – проговорила она, стараясь не допустить дрожи в голосе.

На лице Габби мгновенно отразилось смятение.

– Боже мой! Почему же ты ничего не сказала? Представляю, каково было тебе пережить вчерашний день! Не знать, где она, с кем! Как это низко, как подло и недостойно с их стороны! Неужели нельзя ничего сделать?

Шарлотта прижала руку ко лбу, словно пытаясь унять расходившуюся боль.

– Нельзя! Во всяком случае, не сейчас!

– А что Томи?

– Он ничего не может, ты же знаешь.

– Тогда Энтони! Он ведь такой влиятельный…

– Одно из условий моего освобождения под залог, – нетерпеливо перебила сестру Шарлотта, – и близко не подходить к ребенку, даже если нам удастся отыскать ее местонахождение.

– Да! Но я о другом! Ничто не мешает вам знать, как чувствует себя малышка.