Держи меня крепче

Как было бы здорово, если бы ее отдали Мэгги Фенн. Но несмотря на то что Шарлотта сама просила Ким поговорить с Томи на эту тему, она прекрасно понимала, что начальство никогда не пойдет на такой шаг. Девочку не отдадут в руки того, кого знает она, Шарлотта. Будет ли сегодня в зале суда сама Мэгги Фенн? А вдруг она появится там вместе со своим братом Энтони? Ну, он-то, такой важный человек, вряд ли снизойдет до того, чтобы почтить судебное разбирательство своим личным присутствием. Чему Шарлотта, чувствуя весь позор своего положения и стыд за содеянное, была только рада.

Не успела она войти в зал заседания, как шум толпы накрыл ее пеленой, похожей на густой туман. Зал был забит до отказа, и Шарлотта мгновенно почувствовала себя зверем, попавшим в западню. Ее преследователи, судя по всему, уже не только поймали ее, но и приговорили. Но вот все стихло, и десятки глаз устремились на Шарлотту, пока охранник вел ее к скамье подсудимых. Скамья располагалась на одном уровне с местом судей, возвышаясь над остальным залом. Скамья была старой, выщербленной и даже слегка согбенной, словно она была готова в любой момент развалиться на части под грузом всех тех трагических событий и историй, свидетелем которых ей довелось быть.

Опустив голову, Шарлотта медленно поднялась по трем ступенькам, ведущим к скамье, и, следуя указаниям охранника, заняла свое место на одном из сидений. Солнечный свет широкими потоками вливался в зал через высокие сводчатые окна. Но окна были расположены высоко, и через них нельзя было выглянуть и посмотреть на то, что творится в этот час на улице. Как и зевакам не представлялось возможным поглазеть на происходящее в зале суда. Солнечный луч скользнул по темным деревянным скамьям, на которых уже восседали представители защиты и обвинения, выхватив на мгновенье столпы пыли, крутящиеся в воздухе. Ким уже была на месте. Она со своей привычно непроницаемой миной на лице сидела рядом с мужчиной с аскетично строгим узким лицом, впрочем, нимало не смущаясь его внешней суровостью. Мужчина, жилистый коротышка, время от времени окидывал зал своим орлиным взором. На его лице Шарлотта ясно прочитала все то, что он думает о ней. Эта особа удрала из страны, похитив чужого ребенка. Так с какой же стати доверять ей? Она может так же ловко удрать и во второй раз.

Само собой, она не собиралась никуда убегать. Но все ее заверения и обещания, как и все слова ее адвоката, едва ли разубедят этого человека в его мнении. Безусловно, право решать ее судьбу остается за судьей. Он один может определить, что перед ним благонадежная и порядочная женщина, которой можно поверить. Как и поверить в ее обещание, что она никуда не денется и будет терпеливо дожидаться судебного процесса, находясь на свободе и проживая в самом Кестерли. Но полицию-то она ловко обвела вокруг пальца, блеснул своим орлиным глазом прокурор. Продемонстрировала просто виртуозные способности к обману. А коли так, размышляла про себя Шарлотта, то кто же ей поверит? Нет, она решительно не видела ни одного весомого аргумента в пользу того, чтобы ее выпустили из зала суда под залог.

– Всем встать! Суд идет!

Почти сгибаясь под тяжестью изучающих ее взглядов публики, Шарлотта медленно встала и взглянула на дверь, расположенную прямо за местом судей. Из-за двери появился судья, в темном костюме, с красным галстуком-бабочкой. Был он какой-то нервически взвинченный, как ей показалось. А может, просто сердитый. Или же это его обычное выражение лица, которое может измениться, когда он улыбнется. Едва ли, впрочем, такое случится сегодня. Уж слишком мало поводов для улыбок.

Когда все снова расселись по своим местам, секретарь о чем-то тихо переговорил с судьей, а потом повернулся к скамье подсудимых, прося Шарлотту назвать себя.

– Меня зовут Шарлотта Николс, – сказала она, и недовольный гул прокатился по рядам, на которых сидели представители прессы, и на галерее, где находились места для публики. Наверное, решили, что она лжет, подумала она. Но ничего! Скоро все они узнают, что Алекс Лейк – это ее ненастоящее имя.

Не обращая внимания на воцарившийся в зале шум, судья погрузился в изучение бумаг, предоставив секретарю зачитывать обвинение. Потом были представлены стороны защиты и обвинения. Наконец слово дали стороне обвинения, и прокурор Энди Фиппс начал экспансивно объяснять всем присутствующим, почему, с его точки зрения, прошение об освобождении под залог является не только недопустимым, но и в высшей степени возмутительным, попирающим все нормы права и здравого смысла.

– Обвиняемая уже наглядно продемонстрировала своим вызывающим поступком полное неуважение к закону. Она забрала чужого ребенка и вывезла его в Новую Зеландию. Более того, там ей удалось изменить не только собственное имя, но и имя ребенка! Как можно после этого…

– Сэр! – твердым голосом перебила прокурора Ким. – Напоминаю вам, что сегодня слушается дело о поручительстве под залог.