Держи марку! Делай деньги!

– Хорошо. Итак, ты действительно хочешь сказать, что теперь я могу изменить экономическую жизнь города, регулируя Хлюпера? Как будто это ведьмовская восковая кукла и у меня в руках булавки?

– Вфе так, гофподин. Очень хорошее фравнение.

Хьюберт уставился на стеклянный шедевр. Освещение в подвале то и дело менялось, а экономическая жизнь города текла себе по трубам, некоторые из которых были не тоньше волоска.

– Это экономическая модель, которая на самом деле является реальной экономикой?

– Они идентичны, гофподин.

– То есть одним ударом молотка я могу повергнуть город в необратимый экономический коллапс?

– Йа, гофподин. Мне принефти молоток?

Хьюберт, выпучив глаза, разглядывал струящуюся, текучую, бурлящую машину, которую представлял собой Хлюпер. Он захихикал, но это очень быстро переросло в хохот.

– Ха-ха! А-ха-ха-ха!!! А-ХА-ХА-ХА-ХА!!!!.. Стакан воды принеси мне, будь добр… ХА-ХА-ХАХА!!! Ха-ха-ха-ха-ха!!.. ХА-ХА! ХА-ХА!!.. – Смех резко оборвался. – Быть такого не может, Игорь.

– Йа, гофподин?

– А то! Посмотри на нашу старую добрую флягу № 244а! Ты видишь? Она пустая!

– Неужели, гофподин?

– Ужели, – ответил Хьюберт. – Фляга № 244а обозначает золото в наших хранилищах, Игорь. А десять тонн золота не могут просто встать и уйти! А? ХА-ХА-ХА-ХА!!! Я же просил тебя принести мне воды. А-ха-ха-ха-ха!!.. ХА-ХА! ХА-ХА!!!..

На лице Космо играла улыбка, а это было опасным местом для игр чего-то столь невинного.

– Все? – спросил он.

– Все клерки из бухгалтерии, – уточнил Досихпор. – Только что высыпали на улицу. Некоторые были в слезах.

– То есть паника, – пробормотал Космо. Он посмотрел на портрет Витинари напротив своего стола и не усомнился, что тот подмигнул ему.

– Кажется, что-то произошло со старшим кассиром, сэр.

– С господином Бентом?

– Кажется, он допустил ошибку, сэр. Говорят, он стал разговаривать сам с собой, а потом просто выбежал за дверь. Говорят, часть сотрудников ушла его искать.

– Маволио Бент допустил ошибку? Сомневаюсь, – сказал Космо.

– Говорят, он сбежал, сэр.

Космо почти приподнял одну бровь без дополнительной помощи. Он был уже настолько близок.

– Сбежал? У него с собой были большие тяжелые саквояжи? Обычно это так делается.

– Насколько мне известно, нет, сэр, – ответил Досихпор.

– Это было бы… кстати.

Космо откинулся назад в кресле, в третий раз за день снял черную перчатку и вытянул перед собой руку. Перстень выглядел внушительно, особенно на фоне бледно-синего пальца.

– Ты когда-нибудь видел массовый набег на банк, Стукпостук? – спросил Космо. – Видел когда-нибудь, как толпы народа бьются за свои деньги?

– Нет, сэр, – ответил Досихпор, который снова начинал волноваться. Тесные сапоги… что ж, это было забавно, но палец точно не должен быть такого цвета.

– Чудовищное зрелище. Словно выброшенного на берег кита обгладывают заживо крабы, – сказал Космо, поворачивая руку так, чтобы свет выхватил затемненную «V». – Сколько бы он ни бился в агонии, исход будет один. Ужасное дело, если правильно все устроить.

В душе он ликовал. Именно так и мыслит Витинари. Планы могут провалиться. Нельзя распланировать будущее. Только напыщенные дураки строят планы. Умный человек подталкивает.

– На правах директора банка и, конечно же, обеспокоенного гражданина, – проговорил он мечтательно, – я немедленно напишу письмо в «Правду».

– Да, сэр, сию минуту, – отозвался Досихпор. – И, быть может, послать за ювелиром, сэр? Уверен, у них есть миниатюрные кусачки, которые…

– Без боли нет побед, Стукпостук. Это помогает мне думать. – И он снова надел перчатку.

– Э… – И тогда Досихпор сдался. Он старался как мог, но Космо был решительно настроен увечить себя и дальше, и все, что оставалось разумному человеку, – это состричь как можно больше денег, а потом остаться в живых, чтобы их потратить.

– Мне снова улыбнулась удача, сэр, – отважился он.

Чуть больше времени не помешало бы, но Досихпор понимал, что время было на исходе.

– В самом деле? В чем же?

– Проект, над которым я работаю…

– Дорогостоящий проект? Да?

– Я думаю, что смогу достать для вас трость Витинари, сэр.

– С вкладным клинком, ты имеешь в виду?

– Да, сэр. Насколько мне известно, оружие никогда не обнажалось сгоряча.

– Я так понимаю, он всегда держит трость под рукой.

– Я и не говорил, что будет легко, сэр. Или дешево. Но после многих кропотливых трудов случай наконец представился, – сказал Досихпор.

– Говорят, что железо для клинка было извлечено из крови тысячи человек…

– Я тоже слышал, сэр.

– А сам видел эту штуку?

– Мельком, сэр.

Впервые за всю свою службу Досихпор почувствовал жалость к Космо. Слышалась какая-то тоска в его голосе. Он не хотел свергнуть Витинари. В этом городе было полно желающих свергнуть Витинари. Но Космо хотел стать Витинари.

– Какая она? – спросил он с мольбой в голосе. Яд, должно быть, достиг его мозга, подумал Досихпор. Впрочем, мозг Космо был ядовит сам по себе. Может, они подружатся.

– Ну, набалдашник и футляр в точности как ваши, сэр, только слегка изношенные. А лезвие серое и кажется…

– Серое?