– Мне нечего на это ответить. Однако Тилли и здесь тебя выручила. Гильдия Убийц не примет второго заказа на тебя. Конфликт интересов, сам понимаешь. Думаю, теоретически они могли бы взять заказ на председателя, но сильно в этом сомневаюсь. Убийство комнатной собачки? Это ничье резюме не украсит.
– Я на подобное не подписывался!
– Нет, господин фон Липвиг, ты подписывался на смерть, – внезапно отрубил Витинари ледяным и смертельным, как падающая сосулька, голосом. – Ты подписался на законную смерть через повешение за твои преступления перед городом, перед общественными интересами, перед человеческой верой в людей. И ты был воскрешен, потому что городу это требовалось. Это ради города, господин фон Липвиг. Все ради города. Тебе, конечно, известно о моих планах?
– Об этом писали в «Правде». Подземный проект. Вы хотите построить под городом дороги, каналы и улицы. К нам в руки попал какой-то гномий механизм под названием Устройство. Гномы используют его для строительства водонепроницаемых туннелей. Гильдия Изобретателей очень воодушевлена.
– По твоему мрачному тону я делаю вывод, что ты – нет?
Мокриц пожал плечами. Механизмы никогда его особо не интересовали.
– Я вообще ничего об этом не думаю.
– Невероятно, – сказал Витинари озадаченно. – Ну, господин фон Липвиг, ты можешь хотя бы предположить, что́ нам потребуется для этого проекта в огромных количествах.
– Лопаты?
– Финансы, господин фон Липвиг. И они бы у нас были, если бы городская банковская система шла в ногу со временем. Я свято верю в твою способность… встряхнуть это дело.
Мокриц выбросил последнюю карту.
– Я нужен Почтамту… – начал он.
– В настоящий момент – уже нет, и у тебя все зудит от этой мысли, – ответил Витинари. – Рутина не для тебя. Посему я отправляю тебя в отпуск. Господин Грош побудет твоим заместителем, и, хотя он не обладает твоим… размахом, назовем это так, он справится с Почтамтом, я в нем не сомневаюсь.
Витинари встал, подчеркивая этим, что аудиенция подошла к концу.
– Город истекает кровью, господин фон Липвиг, и ты – тромб, который мне нужен. Иди и делай деньги. Выпусти на волю богатства Анк-Морпорка. Госпожа Шик доверила тебе банк. Управляй им как следует.
– Банк принадлежит собаке, если что.
– И какая у нее доверчивая мордочка, – сказал Витинари, направляя Мокрица к выходу. – Не стану далее тебя задерживать. И не забывай: все на благо города.
…Когда Мокриц подошел к банку, там проходил очередной марш протеста. В последнее время их становилось все больше и больше. Странное дело, но всем хотелось жить под деспотичным правлением тирана Витинари. Люди стекались в город, как будто улицы его были вымощены золотом.
Это было отнюдь не золото. Но наплыв приезжих оказывал несомненные последствия. Для начала падало жалованье.
Пикет был направлен против трудоустройства големов, которые безропотно выполняли самую грязную работу, трудились круглые сутки и были такими честными, что платили налоги. Но они не были людьми, и у них светились глаза, а люди относятся к таким вещам настороженно.
Господин Бент, похоже, поджидал за колонной. Мокриц едва успел переступить порог банка с Шалопаем, уютно устроившимся у него под мышкой, а старший кассир был уже тут как тут.
– Персонал крайне обеспокоен, сэр, – сказал он, направляя Мокрица к лестнице. – Я взял на себя смелость сообщить им, что вы выступите перед ними позднее.
Мокриц ловил на себе обеспокоенные взгляды. На глаза попадались и другие мелочи, потому что теперь он смотрел на все отчасти хозяйским взглядом. Да, банк был построен на совесть из дорогих материалов, но если приглядеться, становилось видно, какое все старое и запущенное. Банк напоминал собой ставший вдруг непомерно большим дом несчастной старой вдовы, которая давно не замечает пыли. Латунь потемнела, красный бархат залоснился и местами протерся, мраморный пол сверкал только кое-где…
– Что? – переспросил он. – Ах да. Хорошая мысль. Здесь можно провести уборку?
– Сэр?
– Ковры затоптаны, бархатные веревки размотаны, шторы видали лучшие столетия, а латунь надо хорошенько надраить. Банк должен выглядеть опрятно, господин Бент. Нищему можно дать денег, но разве ты дашь ему в долг?
Глаза Бента поползли на лоб.
– Таково мнение председателя, я правильно понимаю? – спросил он.
– Председателя? Ах да. Шалопай любит, чтобы все было чисто. Не так ли, Шалопай?
Шалопай перестал рычать на господина Бента, чтобы пару раз протявкать.
– Видишь? – сказал Мокриц. – В любой непонятной ситуации – причесывайся и чисти туфли. Народная мудрость. Займись этим, господин Бент.
– Я приложу все силы, сэр, – сказал Бент. – Между тем вас спрашивала молодая женщина. Она отказалась называть свое имя, но уверяла, что вы будете рады ее видеть. Я проводил ее в малый конференц-зал.
– Тебе не пришлось открывать форточку? – спросил Мокриц с надеждой.
– Нет, сэр.
Это исключало Дору Гаю. На смену этой мысли тут же пришла совершенно чудовищная:
– Это кто-то из Шиков?