Держава и топор

Пытку «в виске» следователи могли и ужесточить. В составленном в середине XVIII века описании используемых в России пыток («Обряд како обвиненный пытается») об этом методе рассказано следующее: между связанными ногами преступника просовывали бревно, на него вскакивал палач, чтобы сильнее «на виске потянуть ево (преступника. – Е. А.), дабы более истязания чувствовал. Естьли же и потому истины показывать не будет, снимая пытаного с дыбы, правят руки, а потом опять на дыбу таким же образом поднимают для того, что и чрез то боли бывает больше». Эта очень болезненная процедура называлась «встряской» или «подъемом с стряской». Такой способ пытки с использованием бревен, гирь и других тяжестей упоминается в записках аббата Шаппа д’Отроша (1764) и других сочинениях.

Разновидностью виски была и процедура «развязки в кольца». Суть пытки состояла в том, что ноги и руки пытаемого привязывали за веревки, которые протягивали через вбитые в потолок и стены кольца. В итоге пытаемый висел растянутым в воздухе. Из дела Авдотьи Нестеровой (1754) видно, что «она положена и развязана в кольцы и притом спрашивана».

Редко, но бывало и так, что пытка на стадии виски и заканчивалась. Это происходило тогда, когда преступник давал с виски ценные показания или признавал свою вину. Украинец Григорий Денисов, взятый в розыск в 1726 году за угрозы стоявшим у него на дворе русским солдатам, что «наш (то есть украинцев. – Е. А.) будет верх», вначале полностью отрицал извет на него, но «потом с подъему винился: те-де слова говорил он в безмерном пьянстве». Следователи ограничились виской и по приговору Тайной канцелярии сослали Денисова с семьей в Сибирь. Так же поступили и с хирургическим учеником Иваном Черногороцким, сказавшим в 1728 году нечто неодобрительное о портрете Петра II. Протокол о пытке его содержит такие слова: «С подъему сказал: те-де слова говорил он, обмолвясь». Это удовлетворило следствие, и Черногороцкий отправился в Сибирь «на вечное житье».

Но для многих попавших в застенок виска была только началом тяжких физических испытаний. Следует различать показания («речи»), которые получали «с подъему», и речи «с розыска ис подлинной правды». В первом случае имеется в виду лишь допрос с «вытягивания» подследственного на дыбе в виске, а во втором применение кроме виски также кнута и других приемов и средств пытки. Из делопроизводственных документов сыска следует, что виска «с подъему» даже не считалась полноценной пыткой. Доносчик Михаил Петров был определен, по обстоятельствам его дела, к розыску «ис подлинной правды», «понеже без розыску показания ево за истину признать невозможно», хотя он «в роспросе и в очной с ним (ответчиком. – Е. А.) ставке и с подъему и утверждался, но тому поверить невозможно потому, что и оной (ответчик. – Е. А.) Федоров в роспросех и в очной ставке и с подъему в том не винился». Рассмотрим теперь, как собственно происходила пытка кнутом.

После того как человека поднимали на дыбу уже для битья кнутом, палач, согласно «Обряду как обвиненный пытается», связав ремнем ноги пытаемого, «привязывает [их] к зделанному нарочно впереди дыбы столбу и, растянувши сим образом, бьет кнутом». Иначе говоря, тело пытаемого зависало почти параллельно земле. Когда наступал момент бить кнутом, то палачу требовался умелый ассистент: он следил за натягиванием тела пытаемого так, чтобы мастеру было ловчее наносить удары по спине (а били только по спине, преимущественно от лопаток до крестца, не касаясь боков и головы). Из описания пытки 1737 года видно, что при повреждении кистей рук пытаемый подвешивался на дыбу «по пазухи», то есть за подмышки.