Держава и топор

Настоящей расправой с целым родом можно назвать то, что в 1730‐х годах сделали власти с князьями Долгорукими. В 1730 году после опалы и ссылки всей семьи князя А. Г. Долгорукого в Сибирь удар был нанесен и по его братьям: Сергея и Ивана послали в ссылку – одного в Раненбург, другого в Пустозерск, Александра отправили служить во флот на Каспий, а сестру А. Г. Долгорукого заточили в Нижнем Новгороде в монастырь. Еще более сурово поступили в 1739 году с сыновьями А. Г. Долгорукого, младшими братьями князя Ивана Долгорукого, которые выросли в сибирской ссылке. После жестоких розысков в Тобольске их приговорили: Николая – «урезав язык», к каторге в Охотске, Алексея – к ссылке пожизненно на Камчатку простым матросом, Александра – к наказанию кнутом. Племянники Ивана, дети Сергея Григорьевича Николай и Петр, были отданы в солдаты, а Григорий и Василий – в подмастерья, в кузницу. Сын посаженного в Шлиссельбург бывшего сибирского губернатора М. В. Долгорукого Сергей служил майором Рижского гарнизона. Его выгнали со службы и приказали «жить ему в подмосковной деревне, селе Покровском безвыездно». Княжон Екатерину, Елену и Анну Долгоруких – сестер И. А. Долгорукого – в 1740 году выслали под конвоем в Сибирь, где насильно постригли.

С 1720‐х годов женам и детям стали чаще, чем раньше, предоставлять выбор: сопровождать мужа или отца или остаться дома. В 1727 году правом не ехать в Сибирь за ссыльным мужем графом Санти воспользовалась его жена. В 1733 году решением Синода жена сосланного в Сибирь князя Юрия Долгорукого Марфа была разведена с преступником и тогда же просила вернуть ей часть отписанных у мужа вотчин. В 1740 году расторгла помолвку и отказалась поехать в ссылку за своим женихом, Густавом Биреном, Якобина Менгден. Начиная с екатерининских времен практика высылки родственников вместе с преступником была в целом прекращена. В тех случаях, когда в приговоре не было определения «сослать с женою и детьми», законодательство не предусматривало насильственную ссылку семьи каторжного и ссыльного преступника. Это мог решать он сам.

Согласие последовать за ссыльным становилось подвигом, выразительным актом самопожертвования. Так поступили жены Миниха, Остермана, Левенвольде, Менгдена, М. Г. Головкина, Лестока. Самой известной из добровольных ссыльных стала 14-летняя графиня Наталья Борисовна Долгорукая, дочь фельдмаршала Шереметева, которая весной 1730 года отказалась вернуть обручальное кольцо своему жениху князю И. А. Долгорукому после того, как его и всю семью Долгоруких подвергли опале. Вопреки советам родственников, она обвенчалась с суженым в сельской церкви и отправилась за мужем сначала в дальнюю деревню, а потом и в Сибирь. Позже в «Собственноручных записках» она писала: «Войдите в рассуждение, какое это мне утешение и честная ли эта совесть, когда он был велик, так я с радостию за него шла, а когда он стал несчастлив, отказать ему? Я такому бессовестному совету согласитца не могла, а так положила свое намерение, когда сердце одному отдав, жить или умереть вместе, а другому уже нет участия в моей любви. Я не имела такой привычки, чтоб севодни любить одново, а завтре другова. В нонешний век такая мода, а я доказала свету, что я в любви верна: во всех злополучиях я была своему мужу товарищ. Я теперь скажу самую правду, что, будучи во всех бедах, никогда не раскаивалась для чево я за нево пошла». Факты, известные нам из жизни семьи Долгоруких, позволяют утверждать, что сказанное Н. Б. Долгорукой в ее мемуарах не просто красивая фраза, она действительно стойко несла свой крест жены ссыльного.

Для простолюдинов выбора ехать или не ехать не было – жены обычно следовали за своим сосланным мужем по этапам, а в местах ссылки и каторги даже селились вместе с преступниками в общих казармах или в особых избах внутри острога. При этом жена, отправлявшаяся в Сибирь с колодником, получала из Тайной канцелярии особый паспорт, чтобы не считаться беглой.

Известен единственный случай, когда за ссыльной женой добровольно последовал ее муж. Это произошло в 1743 году. За привлеченной по делу Лопухиных фрейлиной Софьей Лилиенфельд поехал в Сибирь ее муж – камергер Карл Лилиенфельд – с двумя малолетними детьми. Ранее, во время следствия по делу жены, он добровольно сидел с ней в Петропавловской крепости.