Держа океан (ЛП)

— Отлично. Хорошо, Эммет. Можешь сказать нам, как ты догадался?

На моем лице появилась широкая улыбка, гордая от того, что я справился.

— Из-за его рук. Выражение его лица для меня слишком непонятно, и я не могу догадаться по нему, что он чувствует, но он продолжает сжимать свои руки. Это похоже на то, как я хочу махать ими. Да, это почти то же самое, только взмахи виднее другим, и они заставляют людей пялиться на меня.

— Эммет, ты можешь рассказать нам, почему размахиваешь своими руками?

Обычно я нормально разговариваю с доктором Нортом о моих взмахах руками, но я волновался из-за Джереми и стал раскачиваться больше.

— По-честному, Эммет. Расскажи нам об этих взмахах. Джереми признался в своих задетых чувствах, сделав себя уязвимым перед тобой. Теперь твоя очередь. Ты думаешь, что Джереми не нужно присутствовать при этом разговоре?

— Я хочу, чтобы он присутствовал. — Я стал качаться еще сильнее. — Но большинству людей это не нравится. Они думают, что я слабоумный.

— Я не думаю, что ты слабоумный, — сказал Джереми, а доктор Норт подмигнул мне.

— Поговорим об этом. Объясни, почему ты машешь руками, и почему это заставляет тебя чувствовать, что люди тебя не понимают?

Вот что мне нравится в докторе Норте. Он умеет задавать вопросы.

На мгновение я задумался, а потом объяснил, как смог.

— Когда я машу руками, я чувствую себя хорошо, но иногда делаю это потому, что нервничаю или взволнован. Взмахи разные для каждого из чувств. Это как открыть створки и выпустить энергию наружу. У меня внутри так много всего, и я должен это высвобождать. Но, если я нервничаю, я втягиваю эту энергию обратно. Наступает ощущение, что я воздвигаю стену в своей голове. А счастливые взмахи ее сносят, и передают эту энергию другим людям. — Идея, что таким образом я делюсь своим счастьем с другими людьми, сделала меня счастливым, и в своей голове я мог видеть яркий бело-синий свет, простирающийся от моих рук к другим людям. Но потом я вспомнил, как большинство людей реагировало на мои взмахи, и счастье улетучилось. — Люди начинают пялиться на меня и перестают со мной разговаривать. Или разговаривают со мной, как будто я ребенок, а не взрослый человек.

Доктор Норт принял его обычную позу слушателя. Он сидел прямо, но не слишком, свободно сложив руки на своих коленях.

— Как ты себя чувствуешь, когда люди плохо реагируют на твои взмахи?

— Грущу, а иногда злюсь.

— Не мог бы ты конкретизировать? Как ты ощущаешь злость и грусть внутри себя?

Я задумался над этим вопросом.

— Серо-голубым.

— Спасибо, Эммет. — Прежде чем перейти к Джереми, доктор Норт мне улыбнулся. — Джереми, у меня к тебе несколько вопросов. Первый: тебя не беспокоит то, что Эммет машет руками?

Я так нервничал в ожидании его ответа, что начал напевать.

— Нет. — Джереми не раздумывал ни минуты. — Меня не беспокоит то, что он машет или хлопает руками, или раскачивается, хотя, если честно, я никогда не видел, чтобы он делал это очень сильно. Я знаю, какой он.

— Возможно, это то, к чему стоит стремиться, Эммет, то есть стать с Джереми настолько близкими, чтобы махать в его присутствии. Теперь, Джереми, у меня к тебе второй вопрос. Что ты чувствуешь, когда слышишь, что Эммет так легко говорит о своих эмоциях?

Джереми вздохнул.

— Зависть.

Нахмурившись, я выпрямился.

— Но почему ты завидуешь? Чему?

— Мне так трудно говорить о том, что я чувствую, а ты снова сказал об этом так, будто бы в этом нет ничего страшного.

Я не знал, что мне на это ответить, и доктор Норт задал мне вопрос:

— Джереми говорит, что ему сложно выражать свои чувства. Ему сложно их отличать. Это часть его депрессии. Признавать то, что он чувствует — кажется опасным его разуму, поэтому он должен в этом практиковаться. Эммет, что сложно делать тебе? В чем тебе нужно практиковаться из-за твоего аутизма?

Это был простой вопрос.

— Лица. Мне трудно понять выражения лиц.

— Поговорим об этом подробнее. Объясни, почему это для тебя тяжело, так, чтобы Джереми мог это понять.

— Я не умею читать по лицам так, как это делают люди без аутизма. Не могу понять по лицу, счастлив кто-то или печален. Это плохо, потому что люди думают, что я это могу, и сердятся, когда я не замечаю, что они чувствуют.

— Ты переживаешь за то, что чувствуют другие люди?

— Да, но иногда я забываю заметить это. Иногда я занят беспокойством о собственных чувствах и забываю о чувствах других.

— Поговорим о том, как ты узнаешь, что чувствуют другие люди. Я думаю, Джереми сочтет это интересным.

Да? Я взглянул на Джереми, но не мог встретиться с ним взглядом, поэтому уставился на подлокотник дивана.

— У меня есть фото. Я смотрю на них, чтобы узнать, как и какая эмоция появляется на лице. Иногда Алтея помогает мне. Сейчас я знаю много эмоций, потому что запомнил их, но всегда хорошо освежить память.

Я взглянул на выражения их лиц: у доктора Норта лицо было внимательным, а вот выражение на лице Джереми было сложно прочитать. Я стал вглядываться в его лицо, и оно стало депрессивным, но мне было наплевать.