Держа океан (ЛП)

«Моя мама верит в нормальность и то, что я не могу быть таким, расстраивает меня».

Я пытался придумать ответ, но он написал снова.

«Иногда я хочу убить себя, много раз я пытался».

Я стал громко мычать, и мне пришлось махать своими руками, прежде чем я смог писать снова.

«Джереми, меня расстраивает, когда ты говоришь подобные вещи. Пожалуйста, больше не пытайся себя убить, я этого не вынесу. Если ты убьешь себя, ты больше не будешь жить».

«Иногда жить намного труднее».

Он сказал странную вещь. Я попытался осмыслить его слова, но они не имели смысла. Как это, жить труднее? Все, что ему нужно было делать, продолжать дышать и есть не слишком горячую и холодную пищу. Или он ограничен и в этом?

«Извини, Джереми. Думаю, что я не понимаю, что ты имеешь в виду. Как это, жить труднее?»

Ответ вновь занял у него много времени, поэтому я напевал и раскачивался, пока ждал его. Когда пришло его сообщение, я заставил себя читать медленно и внимательно, чтобы понять.

«Мои эмоции переполняют меня, мне трудно их удержать. Они прогибают меня, делают меня неуклюжим, усталым и разбитым. Иногда мне кажется, что я все еще держу ведро с водой, но пытаюсь держать океан, а это очень трудно. Порой я думаю, что предпочел бы не держать мой океан, даже если это означает, что я больше не буду жить».

Громко напевая, я качался. Я формировал руками знаки и хлопал, прежде чем смог напечатать ответ.

Это еще одна хорошая черта Джереми. Он использует метафоры, которые я могу понять.

Я ответил:

«Аутизм для меня, как океан. Меня подавляют мелочи, чувства, прикосновения. Все остальные могут читать по лицам, я не могу. Все остальные могут смотреть людям в глаза, я — нет. Только аутисты должны учиться распознавать эмоции на лицах, чтобы понять, что люди имеют в виду. Когда ты аутист, все ведут себя так, будто ты недочеловек. Я злюсь на свою семью за то, что они говорили, что я нормальный, но, когда я рассказал им, что я твой парень, они сказали, что я не могу им быть. Получается, что они врали, и я — недочеловек».

Меня переполняла ярость, но я откинул её на задний план. Я хотел не сердиться, а продолжить разговаривать с Джереми.

«Это мой океан! Я притворяюсь похожим на остальных людей, насколько могу, чтобы они не видели во мне подобие робота. Я не робот. Я живой, и чувства у меня такие же, как у всех. И я хочу, чтобы у меня был парень. Только мой океан не хочет моей смерти. Он хочет, чтобы я боролся. Джереми, я хочу, чтобы и ты боролся. Я хочу, чтобы мы держали наши океаны вместе».

Я дал ему время прочитать смс, ведь я много написал. Я перечитал то, что он говорил об океанах, и что я ответил ему. Может я не всегда понимаю аналогии, но эта мне понравилась. В ней был смысл. Мой аутизм не мокрый, и в нем нет рыбы, но он огромен и неудержим, да и большинство людей думает, что с этим сложно справиться. Мне кажется, что с депрессией та же история.

Я попытался представить себе ведро, достаточно большое, чтобы вместить в себя океаны, и понял, что это ведро — Земля. Это означает, что мы с Джереми пытаемся удержать целую планету воды. Это несправедливо, но папа говорит, что такова жизнь.

Джереми ответил мне снова: