Дервиш

- Скоро будет дождь, разобьём лагерь на берегу! В город поднимемся утром.

Искатели тоже смотрели на сияющую малахитом чашу неба, белоснежные вершины гор, величественные пики Ала-ата, сияющие вдалеке. Осенний ветер, перемежая тёплые и прохладные струи своего дыхания, качал деревья, всё ещё усыпанные цветами, и их аромат стелился над землёй. Пряный, сладкий запах источали кусты дикого винограда, в изобилии обвивающие склоны холмов и предгорий, и расцветившие их алым, малиновым и бордовым цветами. Глеб втянул густой воздух ноздрями, и довольно улыбнулся. Свобода! Так пахнет свобода! В этих величественных просторах ничто не напоминало о людях. Словно никогда не было деревни с каменными воротами, и смуглого племени с его удивительными тайнами, люди которого управляли дикими зверями, плели непробиваемые доспехи из лесных лиан, выращивали неземные плоды и бродили по морскому дну. Глеб взглянул на товарищей, и понял, что они чувствуют то же! Свобода! Искатели в замешательстве смотрели друг на друга.

- Время слов прошло, наступило время поступков. - Услышали они голос Дервиша.

- О чём ты говоришь? - Обратился к нему Трутнёв.

- Наш приход сюда пробудил силы тьмы! Баланга скоро начнёт войну с олунха. - Произнёс Дервиш. - Мы должны помочь. Мы должны защитить этих людей, сохранить их хрупкий мир. Представляете, что будет, если олунха лишатся своего прибора?

- Они снова станут дикарями, как другие племена. - Ответила Вика.

- И исчезнут. - Добавил Трутнёв.

Глеб вспомнил слова, услышанные им от Отца Моря:

- Война идёт к моему народу. Ты спасёшь его для меня… победи войну.

Он посмотрел на Дервиша:

- Откуда ты знаешь про войну?

- Он говорил и со мной тоже. - Ответил ему Дервиш. - Из-за нас олунха грозит беда. Если б не мы, они спокойно жили бы дальше. Что может сделать маленькое племя против огромного технократического государства? Может только исчезнуть с лица земли. И сейчас силы тьмы испытывают нас, внушают мысль стать свободными и уйти. Теперь давайте поторопимся, нужно успеть поставить лагерь до дождя!

Дождь лил, как из ведра. Порывы ветра яростно трепали натянутый между деревьями шатёр, дуя сквозь прорехи, колыхали пламя горящего внутри костра. Струи дождя захлёстывали натянутый поверху навес, просачивались ручейками сквозь привязанный полог. Шатёр, словно светящийся китайский фонарик, сиянием пламени сквозь тонкие тканые стены разгонял бушующие вокруг грозовые сумерки. Искатели сидели вокруг огня, заканчивая ужин. Дервиш взглянул на Трутнёва:

- Что с тобой?

- Ничего. Всё в порядке. - Слава опустил голову, глядя на огонь.

- Ты что-то хотел спросить, спрашивай!

Слава замялся, немного покраснел, потом всё же поднял глаза на Дервиша:

- Лане!.. Я знаю, что раньше… - Он замялся.

- Ты знаешь её очень давно! - Кивнул Дервиш.

- Да! - Подхватил Слава. - Я это знаю, но… есть какое-то неприятное чувство! Нет, я очень её люблю…

Слава стушевался. Дервиш серьёзно смотрел на него, потом с сочувствием произнёс:

- В твоё сердце проникает неясная тень горечи, и это не даёт тебе покоя, как недосказанные слова!

- Да! Да! - Слава согласно кивал головой, с надеждой глядя на него.

Тот некоторое время задумчиво смотрел на искателей, потом вновь улыбнулся:

- Я научу вас, как искать во времени источники печалей и тревог, чтобы увидеть причину необъяснимых событий. Вы готовы?

Искатели сели, привычно скрестив ноги, и внимательно слушая Дервиша. Он одобрительно кивнул и произнёс:

- Закройте глаза.

Глеб увидел снежную степь и солнце, медленно спускающееся к горизонту. По степи на маленьких коренастых лошадях ехали два всадника в мохнатых треухах. Один из них сидел полубоком, подогнув под себя уставшую ногу, и тихо напевал сам себе какую-то песенку, а второй озабоченно смотрел на заходящее солнце, на бескрайние снега вокруг, среди которых ему пока ничего не было видно. Всадник что-то искал, и был очень встревожен. Внимательно разглядывая их, Глеб понял, что это отец и сын, и они едут вдвоём к очень важному человеку. Наконец, в наступающих вечерних сумерках впереди показался чёрный силуэт круглой юрты с поднимающимся над ней дымком. По бокам от входа в землю были вбиты два столба с привязанными волчьими и лошадиными черепами, ниже их висели, колыхаясь на ветру, пучки трав. Всадники, подъехав поближе, спрыгнули с коней и привязали их к столбу. Один за другим войдя в юрту, громко поздоровались.

Молодая колдунья водила вокруг сидящего перед ней старшего из путников пучком дымящейся травы, и приговаривала:

- Куда ты так рвёшься, словно дэвы тебя оседлали? Куда бежишь? Никого тебе не жаль, и ничего тебе не надо, семью забросил, разве так можно?

На голове колдуньи была круглая шапочка, а её лицо скрывало множество плотно свисающих до подбородка тонких нитей бус.

- Всё забросил, что у тебя в жизни было, всех забыл! Оглянись, ведь один ты! Куда бежишь без памяти? Куда рвёшься? Край далёкий тебя манит, вижу! Только посмотри внимательно - нет там никого! Доберёшься туда, и один там будешь! Не ждёт тебя там никто, всех своих ты здесь оставишь!