Дервиш

Сколько времени они бежали, Глеб даже не задумывался. Он совершенно не устал, и по дороге вздохнул всего несколько раз, но и то сделал скорее рефлекторно, чем по необходимости. Наконец, Дервиш свернул к берегу, и через минуту они вышли на песок, осматриваясь вокруг. Пустыня достигла моря, и теперь казалось, что песчаный берег продолжался до горизонта. Морской прибой накатывал на пески, уже раскалившиеся на солнце, и горячие потоки воздуха поднимались вверх, наполняя горизонт миражами. На востоке сквозь марево смутно проступали три горные вершины, на всём остальном пространстве вокруг путешественников раскинулась бурая молчаливая пустыня, с виднеющимися кое-где каменистыми холмами с плоскими вершинами, долинами давно пересохших рек, и мёртвыми лощинами, когда-то шумевшими буйными сочными зарослями деревьев и разнотравья. Глеб не задумывался, откуда он знает обо всём этом, но он точно знал, что, несмотря на душное пекло, в это время года ночи здесь холодные, и есть лишь два часа в день, утром и вечером, когда здесь тепло, а чистый воздух свеж так, что им никак не надышаться!

— Теперь что делаем? — Обратился к Дервишу Трутнёв.

— Ждём Отца Моря!

Искатели обернулись к изумрудной дали. По-осеннему прохладный ветерок гнал по волнующейся зелёной воде лёгкие волны. Вдалеке слева виднелась полоса земли и лес, скрывающий деревню олунха. Справа до горизонта простиралось море, и к нему были прикованы взгляды искателей.

— Скажи, Дервиш, — голос Трутнёва, даже мысленный, выказывал волнение, — ведь он божество, дух? Дух Отца Жизни, как написано в летописях олунха. Как же он обратил на нас своё внимание?

— А для тебя он тоже Бог? — Торопливо добавила Вика.

— Там, куда вы вступаете, иная философия. Отец Моря — воплощение, образ того, кого олунха называют Идрасалани. Он — Учитель моих Учителей. Он Создатель Создателей. Первое Воплощение Источника.

— Это как?

— Тот, у кого родилась первая мысль.

— А твой учитель, Санджа, тогда кто? — Продолжала Вика.

— Мой друг и учитель.

— Одновременно и товарищ, и учитель? Так что-ли? — Переспросил Трутнёв.

— Ну, а я для вас кто? — Рассмеялся Дервиш.

— Ты — другое дело, ты свой. — Пожал плечами Слава. — Ты друг.

— Он тоже друг.

— Ну, скажешь. Он — божество. Во плоти. — Трутнёв махнул рукой. — Тут другое.

— Не нужно так думать. Этот тип отношений из вашего мира, от него надо отвыкать. — Дервиш вздохнул. — В нашем мире думают иначе. Да, для меня Санджа — тот, кто продвинулся дальше меня. У него было больше времени учиться, поэтому он больше знает и умеет. И именно поэтому он выше. Мы все ученики, и я считаю его другом, как и он меня. В наших отношениях нет страха, подобострастия, среди нас невозможны лидерство и унижения, как в вашем мире. Напротив — это помощь, поддержка, понимание. И вы теперь среди нас, одни из нас!

— Ну, тогда помоги, объясни! — Глеб заговорил голосом. — Я так и не понял про Идрасалани! Он является олунха в образе великого змея, так? Он и есть тот, кто осознал первую мысль?

— Не совсем! Это — его воплощение, маленькая частица его живой энергии, разума! — Дервиш наклонился и поднял маленький камешек. — Это пока сложно понять!

— Но для тебя он кто? Бог или товарищ?

— Так же, как и для тебя — высшее существо, начало начал. Тот, кто придёт сейчас как Отец Моря, создал меня так же, как и вас.

Искатели думали над его словами, глядя на морские волны. Небо посветлело, ветер утих. Прибой мягко накатывал на песок, вынося на берег листья и стебли морских водорослей, рваные мешочки с икрой Гребней Волн, которые тотчас становились добычей множества крабов, шныряющих по берегу. Глеб задумчиво следил за суетой маленьких существ в панцирях, которые сновали под ногами, то забегая в воду, то вновь выскакивая на мокрый песок. Он поднял голову и взглянул на Дервиша:

— Что мы будем делать, когда он придёт?

— Зачем мы здесь? — Вика запахнула на себе плащ и тоже внимательно смотрела на него.

— Вам нужно пересечь время, Отец Моря сам проведёт ваше посвящение.

— В чём сложность? — Поинтересовался Глеб.

— Время обладает разумом.

— Объясни.

Дервиш бросил камешек в воду:

— Однажды, когда мой Учитель впервые рассказал мне о времени, я почувствовал как бесконечна Жизнь, и что все мы живём в Вечности!

Глеб перевёл взгляд на Трутнёва. Тот, слушая, скрестил руки на груди и смотрел на волны. Вика подошла к Глебу и взяла его за руку, внимательно слушая Дервиша, а тот, улыбаясь, продолжал:

— Я ясно понял: думать, что всё ограничивается одной-единственной жизнью — глупо! Наша душа вечна, она вне времени, как и наши сны! Мы вечны!

Глеб с удивлением обнаружил, что ощущает, именно ощущает каждое слово Дервиша, он теперь каким-то чудесным образом знает, видит и чувствует его слова. Его сознание куда-то стремительно полетело, и он зашатался, ощутив слабость в ногах, но тут же взял себя в руки!