Дерьмо

— Вы утверждаете, что пресс-папье находилось здесь после указанного ограбления, но затем исчезло, и время его исчезновения совпадает с прибытием в ваш дом оперативной группы, а именно нас двоих. Я жду от вас четкого заявления по данному вопросу.

— Ну… да, именно это я и хочу сказать. То есть…

Я подхожу к окну и выглядываю в сад. Старенький «эскорт» все еще на прежнем месте. Тот самый, выглядевший почти пустым «эскорт». Какого хрена? Что еще за почти пустой? Это же, мать ее, Джеки Трент в машине. Точно она. Я прокашливаюсь и поворачиваюсь к старой карге.

— Я хочу, чтобы вы сосредоточились, миссис Дорнан. Я хочу, чтобы вы абсолютно ясно представляли себе, что именно вы говорите, и понимали все последствия вашего заявления. Вы находитесь в состоянии сильного шока. В ваш дом вломился грабитель — в этом мало приятного. Отдаете ли вы себе отчет в том, что вы выдвигаете обвинение против офицера полиции? Если так, то наряду с расследованием ограбления будет начато также второе расследование в отношении прибывших в ваш дом полицейских. — Я прерываю лекцию и киваю в сторону Рэя, потом тычу пальцем себе в грудь. — Правила одинаковы в обоих случаях. Итак, мне необходимо знать: вы уверены, что пресс-папье не пропало при первом ограблении?

В этот момент подходит Рэй — не все же мне одному отдуваться.

— Думаю, детектив-сержант Робертсон, мы немного опережаем события.

— Видите ли, детектив-сержант Леннокс, леди обеспокоена пропажей пресс-папье и, возможно, немного путается в отношении того, что действительно пропало при ограблении.

— Да… я… — запинаясь, бормочет она.

— Миссис Дорнан, похоже, полагает, что пресс-папье пропало позднее, в ходе нашего расследования.

Я грустно улыбаюсь. Рэй по-прежнему сохраняет невозмутимое выражение.

— Я этого не говорила, — жалобно ноет старая корова.

— Думаю, самое лучшее в данной ситуации — вывернуть карманы, детектив-сержант Робертсон, — с легким оттенком нетерпения усмехается Рэй.

— Нет! Я вовсе не имела в виду… Я и не думала, что пресс-папье взяли вы. У меня и в мыслях такого не было, — смущенно бормочет старуха.

Вот тут ты заливаешь, старая кошелка.

Рэй устало качает головой — это у него отработанный прием.

— Я бы предложил…

Я не даю ему закончить. Эта сучка меня раздражает. Мне нужна чистая победа.

— Думаю, вы не вполне понимаете, о чем говорит леди, детектив-сержант Леннокс. Она утверждает, что пресс-папье исчезло после появления в доме следственной группы. — Я указываю на себя, потом на него. — Отсюда следует, что именно вышеназванные офицеры и экспроприировали указанную вещь.

Черт, не надо было употреблять слово «экспроприировали». Здесь бы — по очевидным причинам — куда лучше подошло «украли».

— Я ничего такого не имела в виду, — извиняется старая дура.

Она уже отступает, съеживается, как брошенный в огонь пакет из-под чипсов. Еще немного, и начнет извиняться и предлагать финансовую компенсацию за оскорбление должностных лиц. Задний ход, стерва. Я ликую.

— Если позволите, — сухим, деловым тоном продолжает Рэй, — я бы предложил составить полный список пропавшего. Перечислите все, убедитесь, что ничто не упущено.

Начинает попискивать мой пейджер. Дежурный. Черт, меня разыскивает Тоул.

— Извините. — Я улыбаюсь и показываю на телефон. — Вы разрешите?

Набираю его номер. Вполуха слушаю Тоула — меня больше интересует Рэй, парень дает настоящий спектакль.

— Это Тоул.	— Это вы меня спрашиваете?
— Детектив-сержант Робертсон.	— Ну… я…
— Брюс? Очень хорошо. Вы нужны мне по этому делу об убийстве. Басби опять заболел. У нас никого больше нет.	— Пожалуйста, миссис Дорнан. Мне нужно точно знать, что именно вы имеете в виду?
— Понимаю.	— Э… я просто…

Тоул начинает наглеть. Ублюдку всегда не нравилось, что я свой среди ребят; он завидовал моему положению, а еще тому, что ему никогда не стать таким профессионалом, как я. Именно это позволяет мне быть на короткой ноге с парнями. Не какое-то там гребаное имя, не звание и не серийный номер. Суть проста — никто не указывает мне, что делать. Я слушаю жалкое бормотание Тоула, блеющего что-то о том, как уделали того черножопого, и думаю: заебись! Как поется в песенке: еще один глотает пыль. А потом начинаю думать о предстоящем отпуске, о неделе в Амстердаме, о сочных шлюшках и двух вибраторах: один в заднице, другой в пизде. Технология любви на полную мощность. У меня встает. Ну и ну, того и гляди кончу, разговаривая с Тоулом!