Дерево растёт в Бруклине

«Фрэнси способная, – думала она. – Она должна окончить среднюю школу и, может, даже продолжить учебу. Она умеет учиться и выйдет со временем в люди. Но, получив образование, она отдалится от меня. Что ж, мы и сейчас не близки. Она любит меня меньше, чем мальчик. Я чувствую, как она отдаляется. Она не понимает меня. Все, что она понимает, – это то, что я не понимаю ее. Может, когда получит образование, она будет стыдиться меня – того, как я разговариваю, например. Но у нее очень сильный характер, и она не подаст виду. Будет стараться изменить меня. Будет навещать, помогать зажить лучше, а я буду злиться на нее из-за того, что она выше меня. Она многое узнает, когда вырастет. Ей придется многое узнать ради ее же блага. Она узнает, что я люблю ее не так сильно, как мальчика. Это так, и я ничего не могу с этим поделать. Но она не поймет, почему так. Иногда мне кажется, что она и теперь это знает. Она уже отдаляется от меня, скоро оторвется совсем. Переход в другую, дальнюю школу – это только первый шаг прочь от меня. А Нили никогда не оставит меня, вот почему я люблю его больше. Он прикипит ко мне и всегда будет понимать меня. Хочу, чтобы он стал врачом. Он должен стать врачом. Может, он будет еще и на скрипке играть. У него есть музыкальный талант. Достался ему от отца. Нили уже играет на пианино лучше, чем мы с Фрэнси. Да, у его отца есть музыкальный талант, но он не принес ему счастья. Только разрушает его. Не умей Джонни петь, люди не звали бы его в компании и не спаивали. Что проку в красивом пении, если и ему, и нам от этого только хуже? С мальчиком все будет по-другому. Он получит образование. Уж я придумаю способ. Джонни осталось недолго быть с нами. Боже правый, когда-то я любила его так сильно – и сейчас люблю иногда. Но от него никакой пользы… никакой пользы. Прости меня, Господи, за эти мысли».

Вот о чем размышляла Кэти, пока дети вместе с Джонни тащили елку по лестнице. Люди смотрели на нее – на ее спокойное красивое приветливое лицо – и понятия не имели, какие тяжелые мысли рождаются у нее в голове.

Елку поставили в гостиной, накрыли простыней ковер, чтобы защитить розы от иголок. Дерево стояло в большом цинковом ведре, заполненном битым кирпичом, чтобы не падало. Когда веревку разрезали, ветви раскинулись и заполонили всю комнату. Ветви накрыли пианино, и казалось, что стулья стоят в лесу. Денег на елочные игрушки и фонарики не нашлось. Но дерева самого по себе было вполне достаточно. В комнате зуб на зуб не попадал. Дела у них в том году шли из рук вон плохо – так плохо, что угля для печи в гостиной не удалось прикупить. Воздух в гостиной был холодный, чистый, хвойный. Каждый день всю неделю, пока елка стояла там, Фрэнси надевала свитер, вязаную шапку и садилась под дерево. Сидела под ним, вдыхала его запах и любовалась густой зеленью. О, великая тайна гордого дерева, заключенного в цинковое ведро и плененного в комнате многоквартирного дома!

Хоть в том году они сильно бедствовали, Рождество отпраздновали хорошо, и дети не остались без подарков. Мама подарила им по паре длинных шерстяных рейтуз на вырост и по шерстяной же кусачей рубашке с длинными рукавами. Тетя Эви сделала один подарок на двоих: коробку домино. Папа научил их играть. Нили игра не понравилась, так что папа с Фрэнси играли вдвоем, он проигрывал и делал вид, что сердится.

Бабушка Мария Ромли подарила очень хорошие подарки. Она своими руками сделала каждому по наплечнику. Наплечник состоял из двух овалов, которые она вырезала из ярко-красной шерстяной материи. На одном овале вышила пряжей синий крест, а на другом – золотое сердце с коричневым терновым венком. Черный кинжал пронзал сердце, и с его острия стекали две красные капли крови. Крест и сердце были крохотные и вышиты микроскопическими стежками. Овалы были соединены между собой и прикреплены к корсетному шнуру. Перед тем как подарить наплечники, Мария Ромли отнесла их к священнику – освятить. Надевая наплечник Фрэнси через голову, Мария Ромли произнесла по-немецки: «Хайлигес Вайнахтен», «Со святым Рождеством», потом добавила: «Теперь ангелы небесные не покинут тебя».