Деревянный венец. Том 1

Искать пришлось долго. Как только ход в Бездну Хаоса оказался закрыт и духи мертвых исчезли, крепко спавшее становище начало просыпаться. Отовсюду доносились голоса, из юрт выходили люди, встревоженные и напуганные. Из обрывков их речей Ресан понял, что они вовсе не спали, скорее находились под наведенным ступором. Многие понимали, что происходит нечто неладное, но очнуться не могли. Появились и те, кому выпало охранять становище в эту ночь, промокшие от ночной росы и изрядно продрогшие, но живые. Повезло, что ночь оказалась достаточно теплой и никто из ночной охраны, сморенной зачарованным сном, не замерз насмерть.

А Венд, наконец, нашелся в гостевой юрте, где жили приезжие шаманы. Хотя Ресан был точно уверен, что они еще накануне разъехались по домам, один из них, чернобородый, о чем-то расспрашивал Венда, а тот с готовностью отвечал. Когда Ресан Венда позвал, тот обернулся не сразу, и взгляд у него показался Ресану странно стеклянным. Потом, впрочем, воин несколько раз моргнул и стеклянность исчезла.

— Я думал, вы уехали, — обратился Ресан к чернобородому, чувствуя неловкость оттого, что не знает его имени.

Чернобородый посмотрел прямо на Ресана, и юноша вздрогнул — глаза шамана, которому вряд ли было больше шестидесяти лет, вдруг показались такими же древними, как сама Великая Степь. При их прежнем разговоре подобного ощущения у Ресана ни разу не возникало.

— Уехал, — согласился тот, — но потом понял, что тут происходит неладное, и вернулся. Ну ступайте, ступайте. Ночь у вас обоих выдалась тяжелая, отдохните получше.

Ресан поклонился и вышел следом за Вендом, который уже торопливо шагал к их юрте.

Внутри юрты Венд тяжело опустился на циновку и спрятал лицо в руках.

— Эй, что случилось? — Ресан осторожно тронул его за плечо.

— Не знаю, — ответил воин глухо, нехотя убирая руки. — Бесовщина какая-то со мной творится, и чем дальше, тем хуже. Сперва Верховный Шаман меня дергал туда-сюда, как куклу на нитках, теперь этот, второй… Ну с Верховным еще ладно, он на то и Верховный, должен многое уметь, но сейчас-то?

— А что — второй?

— Начал меня расспрашивать о нашей поездке, и я все ему рассказал. И как мы с тобой встретились, и про кинжал тууршей, и про Радогу, и про караван, путешествие с Тибором… Вообще все. Ну, кроме этого, — Венд провел пальцем по своему запястью, где у него, как и у Ресана, был тонкий шрам, оставшийся после принесения клятвы именем Ледяной Богини.

— Я ведь не хотел рассказывать, — продолжил Венд, — но слова будто сами лились! Да провались оно все к бесам!!!

— Эй! Не надо! — Ресан испуганно вздрогнул от последнего выплеска эмоций своего спутника. — Не надо. Мы и так чуть все только что к бесам не провалились. Не желай такого!

— Ладно, не буду. — Венд устало вздохнул, потом поднял кувшин с разведенной айхрой и начал пить ее прямо из горлышка. Ресан лишь смотрел, недоуменно моргая, как при каждом глотке дергается кадык на горле Венда. Потом Венд вернул кувшин на пол, тяжелым шагом прошел к своей лежанке и, как был, упал на нее и с головой закрылся одеялом.

— Э-э… Ну ладно, — растерянно произнес Ресан ему в спину. Он мало что понял, но расспросы явно откладывались. Потом посмотрел на свою лежанку. Может и правда поспать? Ночка выдалась та еще…

Ресан лежал и не мог пошевелиться. Хотя в голове еще плыли какие-то обрывки снов, он был уверен, что проснулся, однако оцепенение держало крепко. Руки и ноги казались невероятно тяжелыми, сил хватило только на то, чтобы поднять веки.

В юрте было не темно, но сумрачно — огонь в очаге погас, но тусклый утренний свет уже проникал через дымовое отверстие в крыше. Ресан повел взглядом по привычным очертаниям обстановки юрты и споткнулся на силуэте человека, отчетливо видимом, но при этом полупрозрачном.

Призрак.

Прежде Ресану не доводилось их видеть, но описывали их именно так — как полупрозрачные силуэты людей. В отличие от духов Волны призрак не светился. У него было юное, лишенное признаков возраста лицо, но когда Ресан посмотрел призраку в глаза, то не смог удержаться от дрожи. Глаза у того были древние. Глаза человека, который видел все беды мира.

Призрак подходил все ближе, пока не оказался у самой лежанки, потом протянул к Ресану руки — и погрузил их внутрь грудной клетки юноши. От внезапного приступа боли все тело Ресана изогнулось в судороге, но призрака это не остановило. Он продолжал наклоняться к Ресану, все глубже погружаясь в его тело, и боль становилась все сильней. Невыносимей.

«Он меня убивает», — пришла мысль.

А потом, яростное: «Нет! Не позволю!»

Тело все еще не слушалось Ресана, но внутри него жил огонь, впервые пробудившийся сегодня ночью. Огонь загорелся, стоило о нем подумать. Распространился из центра солнечного сплетения по всей груди, по всему телу.

«Вон! — приказал Ресан мысленно. — Убирайся!»