Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

— Всё в порядке, дин — сказал пожилой воин, протягивая Кувандасу свёрток с младенцем — Я его накормил топлёным салом, разболтанным с тёплой водой. Когда моя старуха умерла в родах, я своего младшенького так же выкормил. Нам, бедным людям кормилицу найти трудно. Пока не доберёмся до Келен-Коннота, придётся так кормить.

— Хорошо, Вейядас — кивнул дин — Пусть младенец будет с тобой. Только смотри, не урони его, когда будем в воздухе.

— Как можно — возмутился Вейядас — Я буду охранять будущего господина как зеницу ока. Кстати, а как его зовут?

— Не знаю — буркнул Кувандас — Эй, ублюдки, как моя сестра назвала ребёнка? — спросил он у пленных.

— Не знаем, господин — виновато ответил дружинник Нардхора — Колдун не сказал нам ни одного слова, он только убивал наших товарищей.

— Нет, он сказал: "Я выхожу", когда дин послал людей поджечь крышу — подал голос один из талдфаганов.

— Значит, никто не знает, как они назвали его — подвёл итог Кувандас — Пусть будет Адихором, Одиноким Волком.

Так сын дочери Великого Князя Дандальви и Даргеда, более известного среди аганов под именем Деревянный Меч, получил новое имя, которое носил до самой смерти.

В последних закатных лучах дружина Кувандаса поднялась в воздух и направилась на юг, к серебристым крышам Келен-Коннота.

Уже в сумерках сели отдохнуть до утра на острой вершине, последней в отроге Драконовых гор, вытянувшегося в сторону степи. Дальше начинались пологие холмы, к югу становящиеся всё ниже и ниже.

Кувандас всё время молчал, о чём-то сосредоточенно думая. На привале, когда воины жарили баранину и незлобно подтрунивали над пленными, дин отошёл от костров в темноту. Долго глядел на звёздное небо, словно надеясь найти там ответ на вопрос, мучащий его. Андахор, чующий, что господин не спокоен, подошёл к нему.

— Дин, не стоит винить себя, такова воля Четырёх — сказал он, думая, что Кувандас переживает из-за гибели сестры.

— Воля Четырёх, говоришь — сказал он безжизненным голосом — На всё воля Четырёх — протянул он — Значит и на это тоже, раз такие мысли пришли мне в голову.

— Какие мысли? — не понял своего вождя Андахор. А про себя подумал: "Неужто разум дина помрачился".

— Узнаешь в своё время — ответил Кувандас, у воина отлегло от сердца: хвала Четырём, дин в своём уме, просто что-то замыслил.

— Только обещай мне, Андахор, что выполнишь всё, что я велю — сказал сын ард-дина — Что бы я ни велел.

— Обещаю, господин — ответил сын Андадаса, холодея от нехорошего предчувствия: он, кажется, понял, что задумал дин, но постарался запрятать мысли об этом поглубже, даже для самого себя.

Кувандас поднял свою дружину утром, ни свет, ни заря. До Келен-Коннота оставалось недалеко — просто удивительно, как это беглецов не нашли раньше. Хотя, конечно, задним умом все крепки. А искать их под боком никому и в голову не приходило. Да и последние сведения о сестре и колдуне были с противоположного края Мидды — от агэнаяров Змеиной реки.

5

В сиянии бьющего в глаза солнца показались крыши великокняжеского дворца. Всадники пошли на снижение. Слуги принимали "секущих". Кувандас, передав своего Долгокрыла прислужнику-агану, прошёл чёрным ходом во дворец. У дверей Зала Приёмов он подождал своих дружинников. Стража пропустила сына ард-дина его спутников в зал беспрепятственно, покосившись на связанных талдфаганов и людей Нардхора.

Ард-дин принимал динов племён Мидды. Появление Кувандаса нарушило обычный ряд.

— Здравствуй, сын — сказал Бардэдас — Что заставило тебя покинуть дворец в дни Большого Приёма. И не встречал ли ты дина талдфаганов Андазира?

— Я встретил Андазира — ответил Кувандас — А отлучился я по тому же делу, по которому отсутствовал он, а также Нардхор, сын Гвана Чужака.

— Что же это за дело? — Бардэдас, сидя на троне, подался вперёд.

— Я нашёл лумарга и твою дочь.

— У меня нет больше дочери — ответил ард-дин — Но на мёртвого лумарга я бы посмотрел.

— Мы похоронили его — ответил Кувандас — Его и Дандальви. А также дина талдфаганов и Нардхора. И их людей.

— Что случилось? — Бардэдас вскочил.

— Андазир и Нардхор нашли их раньше меня. Дандальви и Деревянный Меч были мертвы, когда мы их увидели. Лумарг пал в бою с талдфаганами, а Дандальви умерла своей смертью, скорее всего незадолго до этого. Тех из талдфаганов, а также наших соплеменников, которых возглавлял Нардхор, сын Гвана, что остались живы после боя с колдуном, я велел принести в жертву на могиле моей сестры и её мужа.

— Кто дал тебе право творить суд? — Возмутился Бардэдас — И почему ты называешь похитившего её обманом и силой колдуна мужем.

— Потому что там мы нашли ребёнка Дандальви и лумарга — спокойно ответил Кувандас — А право казнить я имею как твой сын. И этим правом намерен воспользоваться сейчас! — с этими словами он выхватил меч из ножен.

— Делайте, как велит молодой дин! — услышал Кувандас голос Андахора, а вслед за ним — лязг выхватываемых из ножен клинков. Сын ард-дина обернулся — все его дружинники стояли с обнажёнными мечами.