А он-то дивился, отчего так упорно не оставляет его мысли покинутый им дом, раз он сам его оставил! Ничего удивительного, что прежний дом не хочет и не может уйти из его памяти. Ведь Кенет на самом-то деле не ушел из дома. Он не ушел, а сбежал. Это не одно и то же. И пока он будет бежать все дальше и дальше, он нипочем не сможет уйти. Чтобы уйти, он должен сначала вернуться.
Вернуться… Кенет улыбнулся, вспомнив, как недоумевал когда-то, каким именно образом маг приходит в урочное место из места средоточия или откуда-нибудь еще. Теперь он больше не нуждался в прежних догадках. Он знал.
Кенет обернулся и еще раз окинул взглядом свое место средоточия. На душе у него было хорошо и спокойно. Холм, ручей и лес улыбались ему, словно Аканэ, Акейро, Наоки или князь Юкайгин.
Кенет усмехнулся неожиданному сравнению, крепко закрыл глаза и сделал шаг.
Глава 23
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Когда Кенет открыл глаза и огляделся вокруг, он понял, что попал не туда, куда направлялся, а туда, куда хотел. Куда приятнее навещать друзей, чем улаживать дела. Одной-единственной мысли хватило, чтобы в конце пути взору Кенета предстали не поля и луга, а знакомая балконная решетка, смятая когда-то могучими руками князя Юкайгина.
Опочивальня наместника Акейро была пуста. На низеньком столике, как обычно, красовалась доска для “Встречи в облаках” с неоконченной партией. Кенет улыбнулся, вспомнив свой проигрыш.
Нужно было уходить, но Кенет медлил. Он не знал, как объяснить побратиму свое появление в спальне, но и покидать Сад Мостов, не повидав побратима, ему тоже не хотелось. Кенет уже совсем было собрался покинуть покои наместника тем же способом, каким пришел, а потом войти через дверь, как все добрые люди ходят, когда за его спиной послышался знакомый голос.
– Вот я все думаю – повесить мне мою личную стражу или просто уволить? – задумчиво протянул Акейро. – А вы, уважаемый брат, что бы посоветовали?
Кенет стремительно обернулся. Акейро просиял радостной улыбкой, шагнул ему навстречу, потом спохватился и отдал положенный по этикету поклон. Кенет поклонился в ответ, стараясь сдержать усмешку: он хотел не поклониться, а сердечно обнять кровного побратима и был уверен, что Акейро тоже хотелось бы не спину гнуть, а выразить свою радость менее официальным образом. Но он знал, что Акейро не может, не умеет иначе выразить свои чувства. Как ни странно, у Кенета после этого церемониального поклона на душе повеселело: его побратим ничуть не переменился, и Кенет испытывал радость от того, что Акейро остался верен себе во всем. Только после разлуки можно в полной мере понять, как она была тяжела. Приучая себя к одиночеству, Кенет даже не смел признаться себе, как ему недоставало мнимой насмешливой холодности наместника Акейро, его милосердных приговоров и немилосердных шуток.
– Вашей личной страже, уважаемый брат, следует выдать двойное жалованье, чтоб не сокрушались, – в тон наместнику ответил Кенет. – Иначе они будут горевать, что не смогли исполнить свой долг и задержать меня, а им бы это не удалось.
– Вот даже как? – произнес Акейро. – Я рад. Я знал, что это случится, но не думал, что так скоро.
Пояснений к словам Акейро не требовалось: он понял, каким образом Кенет миновал стражу и… Он, оказывается, ждал, что рано или поздно это произойдет! Похоже, все были уверены, что Кенет станет магом, – кроме самого Кенета.
– Я ждал вас, – продолжил Акейро. – Хотел было начать поиски…
– У вас что-то случилось? – обеспокоился Кенет.
– У меня? – возмущенно переспросил Акейро тем же тоном, которым некогда между двумя приступами мучительного кашля упрямо требовал у непреклонного Кенета свою печать и деловые бумаги. – Это у вас, достойный брат, случилось.
– По-моему, у меня все в порядке, – возразил Кенет.
– А по-моему, нет, – отрезал Акейро. – Только не говорите мне, что не знаете о награде, объявленной за вашу голову.
О награде… ах да, Кенет же сам отправил Наоки в Сад Мостов.
– Значит, мой друг добрался благополучно? – на всякий случай уточнил Кенет.
– Вполне, – кивнул Акейро. – Весьма многообещающий молодой человек. К тому же я почерпнул от него немало ценных сведений. В том числе и о вас, дорогой брат. Признаться, я немного беспокоился, не получая от вас никаких известий.
Кенет мысленно выругал себя: надолго задерживаться в одном месте магу запрещает устав, но ведь письма писать не запрещает никто! Притом же грамоте обучен – мог бы хоть весточку о себе подать побратиму, поросенок бессовестный! Одно только извиняет подобное небрежение: после смерти отца никто о Кенете не тревожился, никто не беспокоился – вот он и не подумал дать о себе знать.
– Но не обольщайтесь, – вздохнул Акейро, – об императорском указе я узнал вовсе не от него.
Значит, и здесь побывали императорские ищейки!
– Но тогда… – растерялся Кенет, – я должен…