Деревянные кресты

Тла и мысли стремились къ единственной цли: къ лсу, добжать до лса. Онъ казался ужасно далеко, особенно потому, что насъ отдляли отъ него взлетавшіе вверхъ столбы земли отъ падавшихъ снарядовъ. Безпрерывный громъ ударялъ намъ въ голову, и потрясенная земля дрожала подъ нашими ногами. Бжали, задыхаясь. Падали ничкомъ, когда взрывался снарядъ, затмъ, оглушенные, бжали дале, окутанные дымомъ. Кучки людей, казалось, таяли отъ отблесковъ огня.

Передо мной раненый выронилъ винтовку. Я видлъ, какъ онъ на мгновенье зашатался на мст, затмъ тяжело, болтая руками, побжалъ дальше, какъ и мы, не понимая, что онъ уже мертвъ… Пошатываясь, сдлалъ онъ нсколько метровъ и свалился.

* * *

Когда они, послдніе, выходили изъ окопа, ихъ обдало и оттолкнуло горячимъ порывомъ воздуха — налетлъ шрапнельный снарядъ и разорвался съ такимъ ужаснымъ грохотомъ, что они, оглушенные, ничего уже не слыхали. Сюльфаръ скатился въ окопъ. Послышался крикъ:

— Охъ! Я раненъ…

Дымъ разсялся, и показались приподнимающіеся съ земли люди. Буффіу лежалъ, уткнувшись носомъ въ землю, мгновенный трепетъ пробжалъ по его тлу, затмъ онъ замеръ и уже не шевелился, на поясниц его зіяла рана. Поднявшіеся раненые бросали свои винтовки, подсумки и убгали.

Другіе, легко раненые, ждали, пока утихнетъ бомбардировка и дловито вскрывали зубами свои санитарные пакеты. Сюльфаръ согнулся вдвое и едва дышалъ.

— Я готовъ, — шепталъ онъ, съ растеряннымъ видомъ глядя на товарища.

— Это ничего, — сказалъ ему тотъ, — у тебя ранена рука.

— Нтъ. Я раненъ въ спину…

Шинель его была продырявлена подъ плечомъ, и кровь едва виднлась, образуя темно-красное пятно.

— Много крови? — спросилъ онъ.

— Нтъ. Бги скорй на перевязочный пунктъ. Я перевяжу теб пока руку.

Тутъ только Сюльфаръ взглянулъ на свою руку. Пальцы у него были раздроблены и густо залиты кровью; увидвъ свою рану, онъ тотчасъ почувствовалъ боль.

— Осторожне, мн больно. У меня есть іодъ въ желтой патронной сумк, возьми тамъ…

Товарищъ вылилъ на раздробленную руку половину бутылочки, и отъ ужаснаго обжога онъ закричалъ. Не ршаясь стягивать, тотъ наскоро сдлалъ ему перевязку, которая краснла по мр того, какъ онъ наматывалъ бинтъ.

— А ты? Куда ты раненъ? — спросилъ Сюльфаръ.

— Никуда… я пойду догонять остальныхъ.

Снарядъ пощадилъ троихъ. Они посмотрли на взводъ, который, остановившись на минуту, чтобы переждать пулеметный огонь, теперь бжалъ дальше стрлковой цпью, затмъ взглянули на раненыхъ.

— Вы-то спасли свою шкуру, — съ завистью сказалъ одинъ изъ нихъ…

— Нтъ ли у кого-нибудь изъ васъ табаку?

— Есть. У меня осталась пачка, подожди.

— У меня есть шоколадъ, — отрывисто сказалъ Сюльфаръ. — Кто хочетъ?

Раненые опорожнили свои сумки, подсумки, и т трое выбрали, что имъ пришлось по вкусу. Подливъ добычу, одинъ изъ нихъ, капралъ, лицо котораго поблднло даже подъ слоемъ грязи и пота, сказалъ:

— Ну, идемъ теперь?… До свиданія, товарищи, всего хорошаго!

Они вышли изъ окопа и тяжелымъ шагомъ, согнувшись, среди грохота побжали по направленію къ лсу, одни — три пигмея, наступавшiе на гигантскіе столбы дыма.

Сидя на мшкахъ съ землей, прислонившись къ мягкой стнк окопа, Сюльфаръ чувствовалъ себя почти хорошо, хотя тло его ныло отъ боли и голова горла.

Но онъ былъ безъ силъ, безъ воли; легко раненый товарищъ долженъ былъ помочь ему встать.

— Ну, торопись, — повторяли ему шедшіе впереди него.

Онъ не могъ идти быстро, какая-то колющая боль внутри мшала ему дышать.

— Эй! — хотлъ онъ окликнуть товарищей. Подождите меня.

Но его заглушенный голосъ не слышенъ былъ издалека, а остальные торопились. Онъ увидлъ, какъ шинель послдняго раненаго скрылась за поворотомъ окопа. Остановившись на минуту, онъ отдышался, затмъ, найдя палку, пошелъ дальше, опираясь на нее, какъ старикъ.

По всмъ узкимъ переходамъ ковыляли раненые. Были ужасные, съ посрвшими лицами они останавливались, хрипли, присвъ на корточки въ укрпленіяхъ, и расширенными, невидящими глазами смотрли, какъ проходятъ другіе.

Сюльфаръ едва замчалъ ихъ, упорно продолжая шагать.

Въ этомъ мст проходъ извивался между развалинами какого-то поселка.

Когда онъ проходилъ около стны, онъ услышалъ, какъ просвистлъ снарядъ, и прижался къ ней. Взрывъ раздался такъ близко, что сквозь закрытыя вки онъ, казалось, увидлъ красный отблескъ. Вн себя отъ страха, онъ поплелся дальше.

Послдовали другіе снаряды, какъ будто цлая погоня устремилась на эти развалины домовъ. Тогда Сюльфаръ бросился бжать, ища убжища. Онъ замтилъ лстницу погреба, на верху которой стоялъ санитаръ.

— Мстъ нтъ больше, — сказалъ тотъ, отталкивая его. — Иди дальше.

Онъ не зналъ этихъ извилистыхъ проходовъ, прорытыхъ въ грязи. Но отъ времени до времени встрчные солдаты службы связи или санитары говорили ему:

— Иди все прямо, — и онъ шелъ все прямо, не желая отдыхать.

Наконецъ, онъ увидлъ дощечку: „Перевязочный пунктъ“ и спустился въ землянку. Чтобы попасть туда, надо было шагать черезъ раненыхъ, присвшихъ на ступени. Все было переполнено ими: тяжело раненые лежали на носилкахъ и хрипли, закрывъ глаза отъ боли.

Военный врачъ сказалъ Сюльфару: