Деревянные актёры

Высокородный господин, мой дорогой друг!

Прошло уже много лет с тех пор, как мы с вами расстались, но сердце мое всегда радовалось, когда до меня доходили слухи о вашей славе и почестях, которыми вас удостоили в Баварии. Я недаром ношу парик, какой носили в Венеции двадцать лет назад, – мои дружба и уважение также постоянны. Надеюсь, что и вы также не забыли наших бесед и моих дружеских советов, которым вы так охотно следовали в начале вашего жизненного пути. Я всегда считал своим долгом помогать, чем мог, молодым людям, чьи способности обещали, что в будущем они славно послужат итальянскому театру. Случалось, что мои заботы не пропадали даром. Но ныне времена изменились, удача, как видно, покинула меня. Мое вмешательство в судьбу двух мальчиков, которые передадут вам это письмо, не принесло им счастья. Им приходится покинуть Венецию и скитаться на чужбине, присоединившись к балагану грубого и невежественного кукольника. Между тем один из них – Джузеппе – проявляет незаурядные способности резчика, а другой – Паскуале – несомненно музыкален. Оба они одарены выдумкой, остроумием и природным чутьем театрального действия.

Извлеките их из жалкого состояния площадных гаеров и помогите им усовершенствоваться в искусствах. Я уверен, что ваше благородное сердце обрадуется случаю совершить это доброе и полезное дело.

Ваш преданный друг и почитатель граф Карло Гоцци.

Не могу описать, что мы почувствовали, прочитав это письмо! Если бы оно обещало нам королевскую корону и все сокровища Индии, мы, наверное, и на половину так не обрадовались бы! Подумать только – ещё утром мы были самыми жалкими, самыми ничтожными существами на свете, бездомными щенками, о которых не пожалела бы ни одна душа, если бы они подохли! И вдруг оказалось, что синьор Гоцци считает нас «способными молодыми людьми», посылает нас к знаменитому синьору Рандольфо для «усовершенствования в искусствах»! Мы просто боялись поверить своему счастью и всё-таки верили ему. Это было чудесно!

По правде сказать, мы поняли очень мало из того, что было написано в письме. Через много лет я узнал, что Рандольфо Манцони был всем обязан синьору Гоцци, который подобрал бедного юношу на набережной и помог ему стать музыкантом. Через много лет я понял, сколько неприятностей принесла старому поэту несчастная сценка между аббатом и его кухаркой, вставленная нами в «Три апельсина». Только тогда я оценил великодушие и скромность нашего удивительного друга!

Но в тот день, на барке, мы осознали только одно: мы богаты, синьор Рандольфо ждёт нас; добраться бы нам до Регенсбурга, а там наступит для нас золотое времечко!

А вдруг сбиры схватили Мариано? Почему он так долго не возвращается? Вдруг они придут за нами на барку и отведут меня к тётке Теренции, а Паскуале – на кухню к аббату Молинари? Нет, не может быть. Мы отплывём сегодня из Венеции, и всё будет хорошо!

Наконец Мариано и Тито вернулись, нагруженные имуществом балагана. За ними явились Лиза, Пьетро и жена Мариано с узлами на плечах. Потом пришёл Тони, подручный Тито. На барке началась суета. Мариано рассовывал тюки и ящики по местам и торопил Тито и Тони с отплытием. Наконец мы подняли якорь, поставили парус и тронулись в путь.

Солнце сверкало на голубой глади лагуны. Вдали белели убегавшие паруса. Они, казалось, указывали нам путь. Днище барки крепко пахло смолой, а старая парусина – солью. До сих пор меня каждый раз охватывает чувство радости и свободы, когда я слышу этот морской запах.