Депутат от Арси

— А каким же способом вы это узнаете? — спросила г-жа Молло.

— А вы попробуйте спросить у мадемуазель Бовизаж, кого бы она взяла себе в мужья, если бы ей пришлось выбирать только из присутствующих, — она вам ни за что не ответит, — возразил супрефект, — так вот, люди, облеченные властью, тоже иной раз не прочь пококетничать. Будьте покойны, сударыня, через каких-нибудь десять минут вам будет известно в точности — граф ваш незнакомец или просто коммивояжер.

Антонен Гулар отошел от группы девиц, где, кроме мадемуазель Бертон, дочери сборщика налогов, бесцветной молодой особы, вечно жавшейся к Сесили и Эрнестине и состоявшей при них в качестве немой фигуры, была еще мадемуазель Эрбело, дочь младшего нотариуса в Арси, тощая, сухая старая дева лет тридцати, одетая, как полагается старой деве: на ней было платье из зеленого алепина, а поверх него вышитая косынка, завязанная крест-накрест на талии, что было весьма модно во времена террора.

— Жюльен! — сказал супрефект в передней своему лакею, — ты полгода служил у Гондревилей, знаешь ты, как выглядит на гербе графская корона?

— У нее девять зубцов, унизанных жемчугом.

— Так вот, сбегай-ка поскорей в «Мул» и постарайся разглядеть тильбюри господина, который у них остановился. А потом возвращайся и расскажи, что там на нем изображено. Да постарайся разузнать все, что можно, послушай, что говорят о приезжем. А если увидишь его слугу, спроси, в котором часу господин граф может принять завтра супрефекта, — это, конечно, в том случае, если действительно окажется корона с девятью зубцами и жемчугом. Не пей, не болтай лишнего, а когда вернешься, выгляни в дверь гостиной, чтобы я тебя увидал.

— Слушаю, господин супрефект.

Гостиница «Мул», как мы уже говорили, стоит на площади, а прямо напротив, через дорогу, которая ведет на Бриенн, выходит углом садовая ограда дома г-жи Марион, так что на разрешение загадки требовалось немного времени. Антонен Гулар вернулся в гостиную и снова уселся около мадемуазель Бовизаж.

— Мы вчера столько говорили здесь об этом незнакомце, — рассказывала г-жа Молло, — что он мне сегодня всю ночь снился...

— Вот как! — заметил Вине. — Вам все еще снятся незнакомцы, сударыня!

— Вы грубиян! Да стоит мне только захотеть, вы думаете, я не заставила бы вас видеть меня во сне, — возразила она. — Так вот, сегодня утром, когда я вставала...

Считаем не лишним заметить, что г-жа Молло слывет в Арси весьма остроумной женщиной, — это значит, что она за словом в карман не лезет и даже злоупотребляет своим красноречием. Парижанину, попавшему в эти края, подобно нашему незнакомцу, она, вероятно, показалась бы просто несносной болтуньей.

— Я, разумеется, как всегда, встаю и занимаюсь своим туалетом, а сама машинально гляжу прямо перед собой...

— В окошко! — подсказал Антонен Гулар.

— Ну, конечно, окно моей туалетной комнаты выходит на площадь. Вам, должно быть, известно, что Пупар поместил незнакомца в одну из тех комнат, у которых окна смотрят прямо в мои.

— В одну из комнат, мама? — возмутилась Эрнестина. — Да граф занимает три комнаты! В одной поместился его маленький слуга, который ходит весь в черном, вторая у него что-то вроде гостиной, а третья служит спальней.

— Он что же, занял половину всех комнат в «Муле»? — спросила мадемуазель Эрбело.

— Ну какое это имеет отношение к его особе! — раздраженно ответила г-жа Молло, недовольная тем, что ее перебивают девицы. — Речь идет о нем самом.

— Не прерывайте оратора, — сказал Оливье Вине.

— И вот, когда я нагнулась...

— Сидя! — ввернул Антонен Гулар.

— Мадам находилась в том положении, в каком ей надлежало находиться, — заметил Оливье Вине. — Она совершала свой туалет и поглядывала на «Мула». — В провинции подобные шутки в ходу, потому что здесь так давно все сказано и пересказано, что не грех иной раз и посмеяться над какой-нибудь чепухой, как смеялись когда-то наши родители, пока в страну не проникло английское ханжество — товар, против которого бессильны таможенные заставы.

— Не прерывайте оратора! — сказала мадемуазель Бовизаж, улыбаясь и переглядываясь с Вине.

— Взгляд мой нечаянно упал на окно той самой комнаты, где накануне ночевал незнакомец... В котором часу он лег, этого я уж не могу сказать, хотя сама я заснула уже долго спустя после полуночи... Я, на свое несчастье, состою в супружестве с человеком, который так громко храпит, что пол ходуном ходит и стены дрожат... Хорошо, если я засну первая, ну тогда у меня такой крепкий сон, что я ничего не слышу, но если Молло захрапит первый, для меня вся ночь пропала!

— А разве вам не случается иной раз всхрапнуть дуэтом? — спросил Ахилл Пигу, подсаживаясь к этой веселой компании.

— Замолчите вы, негодник! — кокетливо отмахнулась от него г-жа Молло.

— Ты понимаешь? — шепнула Сесиль на ухо Эрнестине.

— Во всяком случае в час ночи его еще не было! — продолжала г-жа Молло.

— Значит, он вас провел! — воскликнул Ахилл Лигу. — Ухитрился вернуться так, что вы не заметили! Вот ловкач! Как бы он нас всех не зажал в кулак да не сунул за пазуху, чтобы потом продать по рыночным ценам.