Депрессия, роботы и один велосипед

Учёные говорят, что мы относимся неравнодушно ко всему. Учёные… при всём уважении, есть в них что-то настораживающее. С ними трудно спорить: у них любое слово подкрепляется экспериментом. Картинки лебедей вызывают у испытуемых положительные чувства. Картинки жуков и змей – негативные. Кто бы сомневался. Но учёные также выяснили, что всё – всё! – вызывает у нас реакцию. Либо позитивную, либо негативную. Цветок, таракан, синий цвет, нота «ми», буква Q, тыквы, зубные щётки, конверты, цепи, вёдра. И так далее. Всё.

– Кроме случая, когда мы смотрим на предмет и не понимаем, что это, – сказал Фред. – Именно этот факт подтолкнул нас к решению.

– Вы научились смотреть на предметы и не реагировать на них?

– Не научились, – сказал Фред, – медик сделал укол мне в артерию. По кровотоку побежала колония нанороботов, которая стала уничтожать нейроны в отделе мозга, который называется верхняя височная борозда. Один за одним – до тех пор, пока у меня не началось то, что он назвал социально-эмоциональной агнозией. А буддисты называют словом санкхара-упекха-ньяна. Впрочем, оба названия могут быть мимо.

– Господи, – сказал кто-то из группы, – неужели нельзя было найти менее жестокий способ?

– У нас было мало времени, – сказал Фред. – И потом, я уже говорил: я ненавидел себя. Всем другим было на меня плевать. Тюремный медик… воздержусь его описывать, но я бы на вашем месте не подошёл к нему даже с вывихом.

Группа затихла. Карлос поглаживал усы, но замер: так и остался сидеть, закрывая ладонью рот и нос.

– Я вижу перед собой людей, – сказал Фред. – Высокого человека в очках. Персону с длинными волосами и накрашенным ртом. Подростка в изодранной кожаной куртке и булавкой в ноздре. Никто не производит на меня впечатление умного или глупого, обаятельного или отвратительного. До того, как я побывал в тюрьме, я бы, может, сказал, что это приятный мужчина, а эта женщина имеет глуповатый вид. Этот подросток непонятного пола и вовсе чучело. Сейчас я этого не чувствую.

Группа смотрела на него во все глаза. Джессика, которая считала себя плохой матерью. Кевин, который потратил жизнь на героин. Молоденькая Ши, которая не могла найти свой гендер. Мария, страдающая глубокой депрессией, которая разрушила её карьеру. Алекс, который был насильником, и которого насиловали в детстве.

И в ответ на их незаданный вопрос Фред сказал:

– И я не ненавижу себя. Я смотрю на себя в зеркало. Я всё чувствую, я всё осознаю. Но ненависть не захлёстывает. Я в мире с самим собой.

– Здесь уже прозвучало слово «буддизм», – сказал Карлос. – Буддисты знают это состояние не понаслышке. И, конечно, буддисты обходятся без нанороботов, поедающих мозги. Но достигают такого отношения к миру длительной медитацией. Когда вы слышите, что буддист говорит, будто всё кругом пустота, то он имеет в виду как раз это.

– Стойте-стойте, – сказала Джессика, – так чем закончилась история? Вы побороли роботов?

– У меня сперва будет вопрос, – вмешался Карлос. – Как вы относитесь к Фреду?

Группа замешкалась.

– Вы крутой, – сказала Фреду маленькая Ши. – Но какой-то чужой. Я не знаю.

– Вы выглядите измученным, но твёрдым внутри, – сказала Джессика, и у меня было чувство, что она придержала пару слов.

– Вы излучаете странное нехорошее спокойствие, – сказал Алекс.

И так далее.

Я сказал:

– Меня что-то в вас раздражает. Но вообще… моё вам уважение.

Я говорил искренне.

– А как вы относитесь ко мне? – спросил Карлос.

– Что это вдруг за вопрос? – удивилась группа. – Это имеет отношение к эссенциализму?

– Именно, – сказал Карлос. Что-то в его голосе заставило нас подумать и подумать как следует, а потом и высказаться.

Карлоса, любили. И я тоже. Прости, Карлос. Я внимательно слушал, что группа говорила ведущему, а потом и сам сказал ему несколько добрых слов. Карлос коротко кивал и сразу переводил взгляд на другого говорящего. Потом снял очки и потёр переносицу.

– Что ж, Фред, – сказал он.

Они одновременно оголили свои руки. Фред потянул ткань водолазки, а Карлос закатал рукав своего белого свитера.

На руке Карлоса оказалась татуировка: штрих-код заключённого. На руке Фреда ничего не было.

– Что это значит? – спросила Ши. – Всё это происходило с вами, Карлос, а не с вами, Фред?

– Не обязательно, – сказал Карлос. – Я мог сидеть по другому поводу. А Фред мог свести татуировку.

– Так всё было или ничего этого не было?

Вместо ответа Карлос достал рулетку, висевшую всё это время у него на поясе под свитером и показал нам. Вытянул линейку и отпустил. Рулетка приятно шлёпнула.

Он положил её на стол.

– Принадлежала ли эта рулетка президенту Кеннеди?

– Вряд ли, – сказал Кевин. Его явно раздражало происходящее. Он был простым рабочим и с трудом выносил абстрактные разговоры.

– А драка с роботами, сканирующими мозги? Она вероятна?

– Так что вы хотите сказать? – спросила Ши.