Денис Давыдов

Впрочем, откуда взялась она, эта самая «гусарщина»? Чем таким особенным, кроме роскошного обмундирования (в Российской императорской армии только у гусар каждому полку были присвоены свои особые цвета мундиров), отличались эти воины легкой кавалерии? Желающих получить подробный ответ мы адресуем к прекрасной книге Аллы Бегуновой «Повседневная жизнь русского гусара в царствование Александра I» [76], а сами скажем о главном: все упиралось в боевые задачи, гусарами решаемые, и, соответственно, в способы их выполнения. Изначально, в XVIII столетии, иррегулярные гусарские полки и эскадроны несли пограничную службу; затем, в многочисленных войнах первой четверти XIX века, выполняли задачи разведки и охраны, совершали рейды и набеги на тылы и коммуникации противника, а в 1812 году входили в состав «летучих» партизанских отрядов, действовавших в неприятельском тылу. В отличие, к примеру, от кирасир, выходивших на поле боя стройными сомкнутыми шеренгами и стремительным мощным ударом сокрушавших вражеские каре, гусары обычно действовали в рассыпном строю, небольшими группами, хотя, если надо, могли атаковать и в сомкнутом конном строю, «колено о колено». Все это требовало особой ловкости и смелости — точнее даже, беззаветной отваги, дерзости, смекалки, инициативы и предприимчивости, а также — прекрасной индивидуальной выучки, отличного владения конем и оружием. Отбор в гусары был особый, туда подходил далеко не каждый…

«Когда у нас завелись гусарские полки, то русское молодечество как нельзя больше согласовалось с требованием тогдашней службы, и скоро появились гусары, даже превосходившие Фридриховых. — До наших дней живут в преданиях удальство, бесстрашие тогдашних гусар. — Кто не знает имена достойнейших шефов их: князя Васильчикова, графов Ламберта, Палена и Ридигера, Кульнева, Дорохова, Мелиссино и др. — Все это имена исторические» [77], — писал военный историк. Большинство перечисленных им имен еще прозвучат в нашей книге.

С гусарами прусского короля Фридриха II ^{33}, нареченного «Великим», русские войска познакомились в Семилетнюю войну — хотя в России гусары появились еще в XVII веке, а изначально они возникли в Венгрии, потом «пришли» в Польшу… Но это — не наша тема, и вообще мы говорим о «гусарщине».

Тут следует учесть, что в позапрошлом столетии для военнослужащих не было не только системы «психологической разгрузки», но и простой «организации досуга», между тем как большинство гусарских полков стояли в западных губерниях, в грязных местечках, где ровным счетом ничего хорошего не было. Вот, кстати, как рассуждал на эту тему гусарский ротмистр Зурин из «Капитанской дочки»: «В походе, например, придешь в местечко — чем прикажешь заняться? Ведь не всё же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде…» [78]Главными развлечениями офицеров были пирушки, азартные игры и разного рода «проказы», что опять-таки добавляло в их жизнь лихости и романтизма.

Для довершения образа добавим мундир, шитый золотом или серебром, в зависимости от полка — гусары позволяли себе еще и дополнительно украшать их разного рода вышивками: у кого на груди красовалась улыбающаяся луна, у кого на чакчирах ^{34}сзади — голубки, целующиеся при ходьбе! Хотя в начале XIX века от военных требовалась «павловская» пудреная прическа с косой, но у гусар были приняты разного рода вольности — вплоть до длиннющих и тщательно завитых пейсов… Усы в те времена дозволено было носить только офицерам гусарских полков. Была еще и такая мода, что офицеры, вплоть до полковых командиров, носили солдатскую форму или же некое подобие военной формы, но обязательно с какими-то гусарскими элементами — как, например, «венгерка» ^{35}.

И вот характеристика, данная Денисом Васильевичем Давыдовым своим товарищам по оружию в малоизвестном стихотворении «Герою битв, биваков, трактиров и б…»:

О рыцарь! идол усачей!
Гордись пороками своими!
Пируй с гусарами лихими
И очаровывай б…й! [79]

Гусары были подлинными кумирами провинциального дамского общества, украшением уездных и губернских балов. Все партикулярные господа мучительно им завидовали, хотя на словах было совершенно по-иному. Известно, что с тех пор, как «образованный класс» разделился на военных и чиновников, возник и антагонизм между армейцами и статскими. Партикулярные завидовали — повторим это слово — многим очевидным преимуществам военных: от таких необходимых этому сословию личных качеств, как отвага и решительность, до внешнего вида — выправке, красивой форме со знаками отличий. Зато на словах, за спиной, — постоянные обвинения военных в ограниченности, излишней дисциплинированности, необразованности — вплоть до глупости.