Деньги со стоном

— Возможно, — сказал он и щелкнул замком.

Лучше быть холостой сволочью, чем женатым дураком.

Вода за бортом плещет, булькает, чайки над головой носятся, кричат. Солнце жаркое, в единственной каюте душно, как в сауне. Вентиляторы не справляются. Зато на палубе вроде ничего, ветерок, тень от паруса. День уже на исходе.

Ларион сидел в кресле и смотрел в бинокль.

Хворост жил на одном конце города, Размолов — на другом, но Ларион знал, как пройти расстояние между их домами быстро и без остановок на запруженных перекрестках. Был у него один давний приятель, у которого имелась яхта, старая, но довольно-таки ходкая. Ларион по сходной цене арендовал ее на два дня.

Сейчас он наблюдал за домом, недавно купленным Размоловым, и этот клятый баскетболист изрядно удивил его. Он взял да и выставил за калитку совершенно голую телку.

— Ничего себе! — заявил Ларион.

— Дай мне! — Вензель протянул руку.

Бинокль у них мощный, капитанский, но в единственном экземпляре.

— Сейчас.

Девушка торопливо оделась, огляделась по сторонам и скрылась во дворе соседнего дома.

— На.

Ларион передал Вензелю бинокль, тот припал к окулярам и сказал:

— Так нет же там ничего интересного.

— Может, и нет. — Ларион усмехнулся. — А страсти кипят.

— Какие страсти?

— Поматросил и бросил.

Размолов — мужик видный. Богатый и знаменитый, молодой и спортивный. Неудивительно, что ему приходится отбиваться от баб. Но какое Лариону до этого дело? Или все-таки можно на этом как-то сыграть?

Глава 6

Оружие нужно держать в чехле. Именно поэтому женщины должны носить бюстгальтеры. А Даша надела платье прямо на голое тело. Ситуация для нее унизительная, абсолютно не располагающая к интиму, а соски твердые, торчащие, так и лезут в глаза.

Тело у нее роскошное, платье в обтяжку, причем короткое. Босоножки на высоком каблуке. Макияж воинственный. Даже в черно-белом изображении Даша смотрелась очень аппетитно, но Глеб не хотел открывать ей калитку.

— Я этого так просто не оставлю! Если ты мне сейчас не откроешь, то я пойду в полицию и придумаю какую-нибудь гадость про тебя! — пригрозила она.

— Сейчас.

Из дома Глеб выходил, приложив пальцы к вискам. Он никак не думал, что Даша окажется такой назойливой. Ее в дверь, она в окно. Ее в одну калитку, она в другую. На этот раз с главного входа к нему подъехала и оделась так, как будто в ночной клуб собралась.

Глеб открыл калитку, но плотно заслонил собой проход.

— Не надо в полицию, — сказал он. — Давай сразу договоримся.

— Да не собиралась я в полицию, — сказала Даша и нежно провела пальцами по его предплечью. — Я просто хотела извиниться. Я все поняла и осознала. Давай съездим куда-нибудь.

— В загс?

— Ну, зачем сразу в загс?… — зажеманилась она. — Туда мы всегда успеем.

— Я женат и люблю свою жену, — отрезал он.

— Нет у тебя никакой жены!

Глеб увидел белый «Мерседес» с затемненными стеклами. Машина притормаживала, и его это напрягло. Вдруг там скрывается Ларион, да еще и с пистолетом? Но машина новенькая, бизнес-класса. Киллеры на таких на дело не отправляются.

Автомобиль остановился, водительская дверь открылась, и Глеб увидел женщину, не узнать которую просто не мог.

Олесе было четырнадцать лет, когда они расстались. На свои тридцать три года она сейчас и выглядела. Но как! Кожа лица в идеальном состоянии, подбородок четкий, шея без дряблостей. Стильная прическа, продуманный макияж, белый брючный костюм. Но главным в ней так и оставалась та самая красота, которую Глеб до сих пор считал эталонной. К ней прибавились свежая зрелость и яркая эффектность.

Глеб смотрел на нее, вытягиваясь в лице. Даша заметила его растерянность.

— Это кто? — спросила она, с подозрением глядя на Олесю, которая приближалась к ним.

— Моя жена, — громко сказал он и посмотрел на Олесю, требуя подтверждения.

Глеб даже попытался ей подмигнуть, но вместо этого у него вышел какой-то нервный тик.

— Что здесь такое происходит? — спросила Олеся, строго глянув на него.

— Мы с Глебом любим друг друга! — заявила Даша и, как говорится, встала в позу.

Но Глеб мотнул головой, не соглашаясь с ней.

— Это правда? — Олеся посмотрела на него так, как будто он действительно был ее мужем.

При этом она грозно надвигалась на девушку.

Глеб должен был посторониться, но его отступление могло показаться жалким бегством.

— Нет! — ответил он.

Даша шагнула в сторону. Олеся прошла во двор. Глеб недовольно глянул на соседку и захлопнул калитку перед ее носом.

— Ну, здравствуй, дорогой! — громко сказала Олеся.

Даша наверняка ее услышала, но видеть уже не могла. И все же Олеся, подыгрывая Глебу, поцеловала его в щеку. От нее пахло духами, солнцем и нежным сексом на свежем утреннем ветру.

От сильных ощущений Глеб захмелел, невольно обнял ее за талию, привлек к себе.

— Привет!

Олеся приложила палец к его губам, предостерегающе глянула ему в глаза. То ли она требовала молчания, то ли запрещала целовать себя.

— Ну, рассказывай, — громко сказала Олеся и направилась к дому.

— Это совсем не то, что ты думаешь.

— Это как раз то самое! — донеслось из-за калитки.

— Это что за чудо? — спокойно, вполголоса спросила Олеся.

— Да так…