Деньги для киллера

Мы ненадолго замолчали, тикали часы, время шло, но внутри нас оно остановилось, и каждая секунда была вечностью. Я улыбнулась и сказала:

— Моя бабушка любила повторять: «Господь воздает по заслугам». Интересно, что получу я. В том смысле, имеются ли заслуги.

— Ты получишь мою любовь, — ответил Глеб, — как считаешь, много это или мало?

— Даже не знаю, — засмеялась я. — Во мне долгие годы зрела уверенность, что однажды я встречу мужчину, который мне совершенно не подходит. И не смогу без него жить.

— Может, оно и неплохо, — засмеялся Глеб, поднялся и взял меня за руку, а потом поцеловал. Не один раз, конечно. А меня так и подмывало махнуть рукой на все свои подозрения и сделать то, что мне очень хотелось сделать, но я не была бы сама собой, если б сказала «да». Я отступила, улыбнулась и негромко пообещала:

— Глеб, как только все закончится и в моей голове не останется подозрений, я сразу же брошусь тебе на шею. Боюсь, избавиться от меня будет затруднительно. А пока…

Он потер щеку и ответил чрезвычайно серьезно:

— Что за черт, киска? Я люблю тебя, ты любишь меня, какая в конце концов разница, как и почему мы встретились?

— К сожалению, разница есть, — покачала я головой. — Я не хочу до скончания своих дней подозревать, что ты меня просто использовал. Попытайся представить, какой ад мне придется носить в своей душе. — На мой вкус вышло неплохо.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Доверия, — мысленно улыбаясь, заявила я.

— О, Господи! — он взмахнул руками и закружил по кухне. — Кто у нас говорит о доверии?

— Если ты гость, которого я должна бояться, скажи об этом сейчас. Я совершенно созрела для того, чтобы все понять и простить.

— Ты, киска, сумасшедшая, — произнес он очень серьезно, наверное, и вправду так думал. Потом взял меня за руку и притянул к себе. — Что ж, если тебе непременно надо меня помучить — пожалуйста. Надеюсь, что доживу до того дня, когда стану для тебя ясным до прозрачности. Но ловлю на слове: как только ты удовлетворишь свое нездоровое любопытство и будешь знать по именам всех преступников, мы приезжаем сюда.

Ясно? И слова «нет» я больше не услышу, что бы мне ни взбрело в голову.

— Надеюсь, ничего противоестественного? — усмехнулась я.

— Я еще не решил, — он взял меня за подбородок и совсем другим тоном закончил:

— Думаю, это будет нечто…

Вместо того, чтобы ответить что-нибудь игривое и глупое, я замерла, глядя в его глаза. А знаете, почему? Я испугалась. Какого черта он снял свои очки?

Остаток вечера мы провели, как супруги со стажем. Пили чай, смотрели телевизор и мило беседовали. Решено было, что ночевать я останусь здесь. Глеб, само собой, поклялся, что не нанесет урона моей женской чести. Так как один раз мы уже вполне благополучно делили кровать, я согласилась.

Мысль о том, что кто-то недавно бродил по моей квартире, не способствовала стремлению вернуться к родному очагу.

Минут в десять первого, когда мы подумывали лечь спать, Глебу позвонили. Лицо его стало озабоченным, и он виновато сообщил, что должен уехать.

— Ты сможешь отвезти меня домой? — спросила я.

— А это обязательно? — он выглядел расстроенным. — То есть я хотел сказать, ты не могла бы остаться у меня? Не знаю, как объяснить… В общем, я хотел бы вернуться домой и знать, что здесь ты. Это ведь не нарушает условий договора?

— Нет, не нарушает. Конечно, я останусь и буду ждать тебя.

— Ложись спать. Я не уверен, что вернусь быстро.

Я проводила его до двери, он торопливо поцеловал меня и уехал. А я легла спать, чувствуя себя счастливой новобрачной.

Звонок. Половина второго. Отказываясь верить, я сняла трубку. Сегодня он был оригинальным. «Привет, детка» я не услышала.

— Тебя все-таки стоит поторопить, — монотонно звучало в трубке. — Как насчет твоей подружки, а? Что-нибудь впечатляющее? Знаешь, детка, иногда человек умирает очень долго и нелегко. Я бы мог кое-чем поделиться…

— Ублюдок, — проронила я в ужасе от своего бессилия.

— Грубо… — смешок.

— Все я про тебя знаю, чертов сукин сын!

Строишь из себя крутого? Черта с два ты крутой! Плюгавое, ни на что не способное ничтожество. Как мужик, ты ломаного гроша не стоишь. Ты просто паршивый импотент, поэтому тебе и нравится пугать меня по телефону. Ну, давай, волк, покажись мне. Я хочу посмотреть, какой ты крутой.

— В самом деле? — хохотнул он. — Что ж. Напротив окна, возле гастронома, — телефонная будка. Я звоню оттуда.

Я бросилась к окну, споткнулась, упала на одно колено и, чертыхаясь, отдернула занавеску. Будка возле гастронома имелась, но была пуста. Ночная улица с единственным фонарем выглядела жутко, мне даже послышался волчий вой.

— Ты просто дура, — хохотнул он и повесил трубку.

А я стала кусать пальцы. К счастью, это мне быстро надоело. Я вышла в кухню и пошарила в шкафу. Выпила рюмку коньяка и громко заявила:

— А Соньку я отправлю на Багамы.

Слабое утешение. Я вернулась в комнату, села в кресло, терзаясь желанием провести импровизированный обыск.

— Только попробуй, — сказала я себе и сцепила на груди руки. — Кто говорил о доверии?

К счастью, волнения никак не сказываются на моей способности спать по ночам.