Денег нет, но ты держись! (СИ)

Аппетит, то появлялся, то пропадал. Я стала чаще дремать. Все равно делать было нечего. Поговорить со стражниками не удавалось, поскольку они отвечали мне лишь молчаливым сопением. Я сильно обленилась, стала вялой и задумчивой. Я могла часами лежать под одеялом, предаваясь своим мечтам. Изредка появлялась Джоана, но она при всем желании не могла рассказать мне последние новости, поэтому мне оставалось только гадать о том, что происходит во дворце и в мире. Я пересчитала все кирпичи в камере, вспомнила все стихи, которые когда- либо учила и выспалась, кажется, на всю жизнь вперед. Кормить меня стали вообще прекрасно. Когда я была принцессой, о такой кормежке я могла только мечтать, но как назло у меня пропал аппетит. Кроме яблок в меня ничего не лезло.

— Я вам что, интересовалась я у молчаливых стражников, свинья на убой? Зачем такие большие порции! — возмущалась я, возвращая нетронутую еду.

В ответ раздавалось лишь сопение.

Первая неделя подошла к концу, когда к прутьям моей «клетки» подошел мой бывший прораб, а ныне, судя по всему, снова тюремщик и официальным голосом сообщил мне, что по приказу Его Величества, я могу отказаться от своих «необдуманных» слов, сказанных наместнику, и тогда меня освободят.

— Не-а! — лениво ответила я, перелистывая страницу и кусая яблоко. Что-то тянет меня на яблоки. Готова их килограммами хомячить. Мне корзинки не успевают носить. С утра приносят корзинку, а вечером забирают ее, наполненную огрызками.

Особых требований я не выдвигала, да и незачем. Белье было чистым, одеяло теплым, а в камине (представьте себе в «королевской камере» был камин!) всегда горел огонь и лежали дрова. Если бы не решетки и спины стражников, то просто пятизвездочный отель.

Через три дня мне снова задали вопрос, но я молча кинула в них огрызок. В знак протеста, так сказать.

Я потеряла счет времени. В книге уже появились любимые места, которые я отмечала загнутыми уголками. А что? Книжка-то явно не библиотечная. По рукам за нее не дадут, читательский не отберут.

И вот однажды на пороге появилась стража, громыхая доспехами. Трое здоровых верзил стояли возле прутьев, глядя на меня сквозь забрало.

— О! Какие люди! — откликнулась я, помахав им ручкой, — Ответ — нет! Предупреждаю заранее, я не передумала. Если вы с первого раза не понимаете, то я могу написать на бумажке.

— Мы не за ответом. Вас приказано казнить… — вздохнул тюремщик, открывая замок на моей явно не золотой клетке.

— Какая прелесть! — улыбнулась я, захлопывая книгу, — Сейчас яблоко доем, и пойдем казниться. Я спокойно обглодала огрызок и бросила его в корзинку.

Мне связали руки, завязали глаза и повели меня по какой-то лестнице. Через минут пять ходьбы я почувствовал, что стало намного легче дышать. Ингаляция напоследок очень полезна для здоровья обреченных.

— На колени! — сказал грубый голос тюрмещика возле левого уха.

— Не охота пачкаться. Может быть, отсечение головы заменить повешением? Я не против… Результат один и тот же, зато пачкаться не надо, — спокойно ответила я, чувствуя, что меня больше ничего не удивит в этой жизни.

— Вы не отказываетесь от своих «необдуманных» слов? — спросил стражник. Слушайте, такое чувство, будто я тут пол Империи на мятеж побила, а не в любви призналась!

— Я не отказываюсь от своих слов! — спокойно ответила я, — А если кто-то у нас не понимает с первого раза, то могу их повторить. Могу громко, могу на ушко…

Я почувствовала, как кинжал, которым разрезали веревку на руках, случайно оцарапал левую руку.

— Поосторожней можно? — ядовито заметила я, вытирая кровь об себя. Повязка с глаз слетела. Я стояла перед троном, на котором сидел демон. Корону, судя по всему, он отковырял от спинки, и на его голове она мало того, что нормально сидела, так еще и красиво смотрелась. Я усмехнулась. Да, он гораздо лучше подходит для этой роли, чем я. Тут уже ничего не поделаешь.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он, глядя на меня пронзительным и холодным взглядом.

— А что говорить? Я уже все сказала. Так сказать, точно обозначила свою позицию. От своих слов не отказываюсь! — усмехнулась я, бросая на него спокойный взгляд.

— Даже под страхом смерти? — спросил он. Да что ж ты такой дотошный?

— Я тебя умоляю… — зевнула я, чувствуя, что меня снова клонит в сон. Да что такое! Зимняя спячка на меня напала?

Стражники молча удалились по знаку наместника. Мы остались в тронном зале одни. Только теперь не я сидела на троне, а он стоял напротив меня, а все было с точностью наоборот. Ирония судьбы.

И тогда демон встал. Он подошел ко мне и обнял меня, прижав к себе.

— Какие нежности при нашей бедности! — улыбнулась я, обнимая его, — Только вот я не понимаю, к чему все это представление? Ты хочешь, чтобы я понервничала? Не дождешься!