Денег нет, но ты держись! (СИ)

Платье принесли через пять минут. Пахло оно намного лучше, чем в прошлый раз, а на вышитом драгоценными камнями цветке не хватало уже целого лепестка! Можно было бы списать потерю на излишнее усердие слуг, но в глубине души мне показалось, что это — чаевые. Воистину королевские чаевые!

Снова дернув веревочку на колокольчике, я потребовала, чтобы мне помогли одеться и сделали прическу. Ну, все. Теперь можно заняться государственными делами. Мне захотелось навестить сокровищницу, о которой сегодня упоминал мой родственник. В комнату вбежал знакомый пес. Я потрепала его по голове и предложила пирожок. Собака обнюхала его, но дегустировать не стала. Теперь я поняла, откуда пошла традиция молиться перед едой! Я осмотрела пирожок со всех сторон и увидела зеленый налет плесени. Разломив пирожок на две части, я поняла, что есть нечто похуже яда. Внутри пирожка была гниль. Бе! Да как такое можно есть? Я сразу представила бабку, торгующую пирожками. Она сидит на рыночной площади, обмахивая пирожки жухлой веточкой, отгоняя мух. «Пирожочки, горячие с плесенью и гнилью! Налетай! Домашние! Месяц назад приготовила! Сегодня разогрела!»

Я открыла окно и выбросила пирожок на улицу. Надеюсь, что народ не настолько оголодал, чтобы подбирать плесневелый пирожок?

— А ты, малыш, знаешь, где сокровищница? — спросила я, осматривая ошейник пса. Записок не было. Пес тявкнул и побежал по коридору. Подобрав подол платья, я двинулась за ним. Мы стали спускаться куда-то вниз по винтовой лестнице.

Коптящие факелы освещали сырое подземелье. Чем дальше я спускалась, тем темнее и страшнее становилось. Стоило мне шагнуть полумрак, как тут же я почувствовала нож, упирающийся мне в спину.

— Итак, дорогая моя, — раздался знакомый голос, — Здесь мы можем переговорить с глазу на глаз. Ты ведь не против? Вижу, что нет. Вот и замечательно.

— Куси его! Фас! Взять! — пискнула я, обращаясь к собаке. Но пес, вместо того, чтобы броситься на моего обидчика, завилял хвостом и сел, навострив уши.

Я почувствовала, как корсет ослаб и стал спадать. Придерживая его руками, я попыталась вывернуться и убежать, но попробуй убеги, когда тебе угрожают ножом.

— Я не причиню тебе вреда. По крайней мере, попытаюсь, если ты будешь вести себя хорошо, — сказал знакомый голос, сдирая с меня корсет. О да! Я сразу поняла, что тут ко мне со всей душой! С любовью, так сказать!

Развернув меня к себе лицом, прижав к стене, демон рассмеялся.

— Ты решила, что я тебя буду склонять к сожительству? Увы, это была бы слишком большая награда для самозванки, — спокойно пояснил мой дядя.

— С чего ты решил, что я — самозванка? — возмутилась я, прикрываясь руками, — Я — Принцесса!

— Покажи печать! — потребовал он, поигрывая стилетом.

Я сглотнула, а потом, прикрывая грудь, продемонстрировала ему ту татуировку, которая досталась мне вместе с именем и перстнем.

— А теперь дай мне руку, — зловещим голосом сказал демон. При свете факелов его лицо было воистину зловещим.

— Не-а… — замотала головой я, садясь на пол.

— Я прошу по-хорошему! Но могу сделать это и по-плохому! — предупредили меня.

Я протянула дрожащую руку, которую демон надрезал и прижал к моей печати.

Если вы думаете, что в этот момент раздался вой полицейской сирены, я превратилась в дракона или начался апокалипсис локального масштаба, то вы ошибаетесь. Ничего не произошло.

— Вот и доказательство! — ответил, демон, помогая мне встать. Когда я подошел к тебе с оружием и направил его на тебя, твоя печать должна была помешать мне, причинить тебе зло. Но как видишь… Тогда я решил, что твоя кровь должна ее разбудить… Знаешь, что должно было произойти?

Демон надрезал себе руку и приложил ее к моей груди. Я почувствовала, как сквозь меня прошел электрический разряд. Печать засветилась, впитывая кровь. Демон тут же убрал руку.

— Итак, моя дорогая самозванка, ты все прекрасно видела! А теперь я жду твоих объяснений! Ты никуда отсюда не сбежишь, пока я не услышу вразумительного ответа, — улыбнулся мой дядя. Пришлось все рассказать.

— Вот мерзавка! — некрасиво улыбнулся демон, пряча стилет в голенище сапога.

— Это вы мне? — робко спросила я, понимая, в какую каку я вляпалась.

— И тебя это тоже касается. Я сразу понял, что что-то тут не так, когда на коронации твоя печать не предупредила тебя про яд. Потом, когда ты попросила перо и бумагу. Принцесса Юстина не умеет писать и со слугами она никогда не церемонилась. А когда ты стала рассказывать какой-то бред из книжек, то я решил действовать наверняка. У меня есть два варианта. Убить тебя здесь и сейчас, потом найти эту мерзавку, и всыпать ей по первое число за такие шутки. Или помочь тебе разыгрывать этот спектакль и дальше, в обмен на некоторые действия с твоей стороны. Если ты будешь хорошей девочкой и будешь меня слушаться, то с твоей помощью, я смогу уладить один вопрос, который тебя не касается. Но с твоей стороны необходимо молчание и послушание. Или тебя казнят.