День триффидов. Мутант–59

Женщина с сумочкой сидела, объятая ужасом; клокочущая шапка черной пены вырастала у нее прямо из-под ног. Стюардессы стайкой пятились прочь из кухонного отсека, не отрывая глаз от происходящих там жутких перемен. Груды подносов оплывали, чашки лежали в лужах пенящейся слизи, а аккуратные пакетики с ножами и вилками срастались вместе, принимая безумные, сверхъестественные очертания.

Смрадная пена с десятков пораженных участков ручейками сбегала в главный проход. Некогда расфранченная девица еле ворочалась в пухлом облаке, которое еще недавно было ее плащом.

Большинство пассажиров хранили гробовое молчание, кто-то молился, кто-то плакал. Стюарду поминутно приходилось усаживать обратно тех, кто порывался встать.

Воздух становился все тяжелее – возрастала концентрация газа…

В пилотской кабине также никто не произносил ни слова. Креймер сгорбился в своем кресле. Говард вел самолет, а оба других пилота вместе с бортинженером сосредоточенно наблюдали за приборами.

Конец наступил быстро. Над головами, за потолочной панелью, соприкоснулись два обнаженных проводника, и газовая смесь, порожденная мутантом-59, воспламенилась и взорвалась.

Далеко внизу, во льдах восточное острова Нантукит, капитан маленькой рыболовной шхуны услышал где-то над собой гул и слабый грохот взрыва. Взглянув вверх, он увидел лишь вереницу огненных точек, перечеркнувшую ночное небо.

И вызвал по радио береговую охрану.

17

Анна пришла в себя в отдельной палате больницы святого Томаса. Около изголовья терпеливо сидел Бьюкен

– несмотря на все уговоры врачей и сестер, он упорно отказывался сдвинуться с места.

Только что стало известно о гибели Креймера, и Бьюкен хотел сообщить ей печальную новость сам и раньше, чем она услышит об этом по радио. Джеррард все еще спал в другом крыле больницы и, конечно, ни о чем не догадывался.

Увидев Бьюкена, Анна протянула ему руку. В этом худом шотландце с его застегнутым на все пуговицы твидовым костюмом и копной седых волос на голове было что-то солидное и надежное.

Мало-помалу она узнала о событиях последних часов.

Команда солдат взрезала решетку, спустилась в старую шахту на Портленд-плейс со спасательным снаряжением и вызволила ее и Слейтера. Вся операция при содействии специалистов-транспортников заняла не более получаса.

Начальника станции тоже вытащили и отправили в больницу. А Первиса нашли в заброшенном тоннеле мертвым.

Она осведомилась об обстоятельствах катастрофы, и

Бьюкен сообщил ей последние сведения. Тогда она забеспокоилась о Креймере. Она все-таки ожидала, что он окажется рядом. Почему его нет?

Бьюкен помедлил, прежде чем ответить:

– Случилось несчастье…

– Несчастье?

– В воздухе, – уточнил Бьюкен. – Он вчера вылетел в

Штаты, и самолет пропал без вести. Искренне вам сочувствую…

Анна села в постели.

– Ничего не понимаю…

Бьюкен, помедлив, стал объяснять. Сказал ей, что

Креймер решил выступить перед комиссией НАСА лично.

Анна немного изменилась в лице и отвела глаза, силясь совладать с собой.

– Он что, разве не знал, что я?..

Она не закончила фразы.

– Он думал, что ничем не может вам помочь, – ответил

Бьюкен. – Надеялся вернуться к тому времени, когда вас спасут.

– Но откуда он знал, что меня спасут? Откуда он знал, что я не погибла где-нибудь в тоннеле?..

Она была разъярена. Бьюкен попытался взять ее за руку, но Анна гневно отдернула руку. Шотландец помолчал.

Анна на минуту задумалась.

– Разве так уж важно было явиться туда лично?

– Он полагал, что да. Вы же его знаете, уж если он что-то решил…

– Но ведь он знал, что я в беде!.

– Он поехал не просто защищать свое агентство, –

сказал Бьюкен. – Он искренне считал, что если эти микробы когда-нибудь попадут в космос, скажем, на другую планету, тогда они могут стать – как бы это поточнее выразиться? – бомбой замедленного действия, нацеленной в будущих астронавтов.

Анна откинулась на спинку кровати. Слезы подступили к глазам. Внезапно ошеломляющий факт его смерти дошел до ее сознания. Она забилась в рыданиях.

Выплакавшись, она обессилела. Слишком много противоречивых чувств обрушилось на нее, сейчас она хотела только одного – покоя, убежища от всего и от всех. Она повернулась к Бьюкену и протянула ему обе руки.

– Дружище, – произнесла она, – я очень вам благодарна.

Спасибо вам!

– За что, девочка? Я не сделал ничего особенного.

– А теперь я хочу домой.

– Не уверен, что вам следует спешить с выпиской.

– Я здорова. Правда, мне очень нужно домой.

– Я позову сестру, – сказал Бьюкен с сомнением в голосе. – Если они действительно разрешат вам выписаться, тогда я отвезу вас.

– Не стоит, – ответила Анна. – Пожалуйста, не надо, вы и так столько для меня сделали. Вас, наверное, ждут в лаборатории. Оставьте меня, – правда, так будет гораздо лучше. И еще раз спасибо…

Бьюкен вышел. И только когда она кончила одеваться и приготовилась к встрече с сестрой – только тогда она вспомнила про письмо.

Повлияло ли письмо на решение Креймера? На восьмом году замужества Анна знала его не больше, чем в самом начале. Предсказать его поступки было трудно. Быть может, он прочел письмо и тогда уехал?