День пиротехника

— Пётр Ростиславович! К вашему сыну никаких претензий не имею. Но хотелось бы некоторые детали уточнить без вас.

Возмущению не было предела, но оперу удалось сохранить непреклонность.

— Папка на это дело строгий. Сам спортом занимался. И закладывал хорошо.

— Известное дело. Я, как ты понимаешь, тоже занимаюсь. Каждый спарринг — это не только ведро пота. Стресс ещё, особенно если тебе накостыляют. Знаешь, я в Академии МВД учился, — Лёха перешёл на заговорщический тон, — так мне пяткой в глаз засадили. Кровоизлияние сразу, зато сессию на все пятёрки сдал. Как гляну на препода красным глазом…

Подросток заулыбался.

— Ну да… Батя на меня орёт, если с синяками на роже прихожу. Потом успокаивает — держись, сын, без этого никак.

— Никак. А кто же вам в «Заряне» пиво продавал? Без паспорта? — лейтенант сдвинул клавиатуру подальше в сторону, мол, не для протокола.

— Не хотели. Тётечки строгие. Мы мужиков просили купить, что за водкой стояли. Те понятливые.

Через пару минут непринуждённой болтовни Лёхино сердце вдруг гулко забилось. Компании пацанов однажды не повезло: любителей беленькой и сообразить на троих в «Заряне» не нашлось. Они обступили мужчину другого типа, лет тридцати-пяти или сорока, с тяжёлой сумкой на плече. Мужчина отнекивался, потом сдался на уговоры Виталика, самого находчивого: «Помогите нам, дядя, у вас на Кавказе, я слышал, малым детям красное вино из ложки дают».

— А сумка? — Лёха постарался не выдать волнения.

— Не помню… Вроде в ящик на ключ закрыл.

И случилось это 26 декабря, как раз после католического Рождества. На записи видеокамер тот день не сохранился…

⁂

Гаврилыч едва не застонал, когда увидел фоторобот, рождённый напряжением памяти четырёх молодых боксёров.

— Лёха, я тебя когда-нибудь прибью. Под него подходит любой, кого зовут «мужчина кавказской национальности».

— Даже Саакашвили?

Круглощёкий экс-президент Грузии в теракте на Калиновского не подозревался. С фоторобота смотрел мрачный субъект с короткими усами и средней степенью небритости на худом и скуластом лице.

Лёхе вспомнились слова персонажа из фильма «Джентльмены удачи», увидевшего тюремное фото Евгения Леонова: «Какая отвратительная рожа!»

— Тебе ха-ха. А я начну обходить квартиры и пугать весь квартал. Вы не встречали этого субъекта, граждане жильцы? Да-да, взорвавшего «Заряну», вместо объявленного злодеем и арестованного Герасимёнка, настоящий террорист — на свободе. Люди перестанут детей на улицы выпускать!

За окном опорного пункта милиции сгустились ранние зимние сумерки. Дождь со снегом неожиданно прекратился, лёгкий мороз превратил мокрые дворы в сплошной каток. Говорят, раньше для детей это было счастье — носились с шайбой в обрешёченных загончиках, таких на «Восток-1» приходилось штук пять. Сейчас, независимо от погоды, предпочитают торчать у мониторов, играть в World of Tanks и прочие сетевые игрушки, зависать в чатах, писать всякие глупости в форумах. Интернет — лучшее средство против уличной преступности, потому что людей на улицах меньше.

— Не кипятись, Гаврилыч.

— Что, не кипятись? Давай я тебе, не сходя с места, накатаю рапорт, что обошёл все дома до самой Чижовки, и никто этого чечена не видел.

— Надо реально опросить. Правда. Иначе я просто расскажу гэбэшникам, что вот появился подозреваемый, и умою руки. Они ж всё равно тебя заставят крутиться.

— Умоешь руки? Когда дело ведёт КГБ? — Гаврилыч обречённо обвёл глазами свою берлогу с портретом Президента на стене и грамотами в рамочке за безупречную службу. — Не выйдет у тебя. И у меня тоже. Но ты не торопись.

— Что не торопиться? — Лёха восседал на стуле для задержанных. В своей затёртой куртке, как всегда, щетинистый, он смотрелся рецидивистом, выдернутым в опорный для профилактической промывки мозгов.

— Не спеши раскрывать перед ними карты. Я про Лепель наслышан. Вон гэбня у тебя даже бытового мокрушника забрала. А если бы нитка к взрыву привела? Никто бы и не вспомнил, что ты вычислил лепельский след. Спасибо, лейтенант, и свободен. Совсем свободен, на все четыре стороны, пока большие дяди получают ордена.

— Без КГБ там бы никак… — попробовал возразить Лёха, но Гаврилыч даже слушать не стал.

— Значит, гляди сюда, салага. Если этот кавказ на районе бродит, я его вычислю. Но конторе его сдаём, только когда сами отловим, расколем и сунем в клетку, понял?

— Куда ж тебя понесло на старости лет, капитан? Там бандит, убийца четырёх человек, отморозок…

— Скажи ещё — супермен.

— Ну, не знаю. Но на всякий случай…

— Я сейчас расскажу тебе про всякий случай, — Говорков порылся в столе и вытащил старую, ещё чёрно-белую групповую фотку людей в смешной форме девяностых годов. Сам участковый среди них едва угадывался. — Помню, к нам прислали нового инспектора по делам несовершеннолетних. Тогда в ИДН брали вообще левых, по блату — даже девочек после пединститута. А этот — пацан, да ещё тренером по всяким кунг-фу, каратэ подвизался, крутой, как свинячий хвостик.

— Он на этой фотке?