День пиротехника

— Почему? — Леха обратил внимание, что один из тружеников — женского пола, вполне ничего себе внешне, даже в огнеупорном фартуке и чёрных перчатках.

— Потому что нам не нужно перешибать рельсы, пускать немецкий поезд под откос. Или пробивать танковую броню. Порох — универсальная вещь для пиротехника. Его можно заставить гореть и толкать ракету. Уплотнённый, он прекрасно взрывается с громким хлопком. Хорошо разбрасывает компоненты салюта. Впрочем, и самыми простыми средствами можно достичь многого. Настя, оторвёшься на минуту?

Работница занималась самым ответственным делом — закладывала порох в трубки. Процесс в эпоху кибернетики смотрелся диковато: просто зачёрпывала ложкой из керамической посудины чёрный порошок и засыпала в трубы через воронку.

«В воздухе неизбежно висит мелкая пороховая взвесь, — подумал Лёха. — Мысль закурить здесь — не абсурдная, а самоубийственная».

— Кого взорвать? Башни-близнецы? — бодро откликнулась Настя.

Генрих кратко объяснил задачу, и девушка увлекла Лёху наружу. Они зашли в неотапливаемую подсобку, где электроинструмент присутствовал в изобилии.

— Вы, правда, из милиции?

— Это только прикрытие, — Лёха заговорщически понизил голос. — Я из «Моссад».

— Ой, таки я вас умоляю! — в тон ему фыркнула Настя. — Покажете паспорт Израиля? Или… — пальчик шаловливо указал ниже пояса. — Или обрез?

Смущённый опер не стал развивать тему. Далее он предпочёл помалкивать, наблюдая за манипуляциями барышни.

Она периодически дула на рыжую чёлку, упрямо падавшую на глаза, огромные и хитрые. Проворные руки закрепили на верстаке обыкновенный силикатный кирпич, в котором Настя просверлила отверстие до половины. Туда засыпала коричневый порошок, содранный со спичечных головок. Сверху в отверстие поместился гвоздь.

— Вот, товарищ шпион. Бомба готова. Не желаете ли стукнуть молотком по гвоздю?

— Несколько десятков спичечных головок? Что может быть безобиднее?

Настя перехватила Лёхину руку, протянувшуюся к стеллажу за молотком.

— Не рекомендую. Идём.

Пара экспериментаторов вернулась на мороз. Настя вытащила из подсобки стремянку и забралась наверх, приготовив ещё один кирпич.

— Не подходите близко. Сейчас поймёте, почему, — с этими словами девушка точно бросила кирпич в плоды своего творчества.

Взрыв получился гораздо громче пистолетного выстрела. Осколки силиката брызнули в стороны, один звучно стукнулся в каменное крыльцо около Лёхи.

Настя прибрала стремянку.

— В советские времена любой пионер умел изготовить взрывпакет — из карбида, марганцовки, магния. Селитру плавили в смеси с сахаром. Все испортили китайцы. Сейчас — покупай и взрывай.

— Вы же отгрызаете кусок китайского пирога.

— Нет, — Настя высвободила руку из перчатки и, наконец, спрятала непокорную прядь под капюшон защитного балахона. — Они делают массовку, мы — искусство.

⁂

То, что рыжая назвала искусством, демонстрировал уже Генрих. Он запустил несколько экспериментальных зарядов. Лёха, неоднократно наблюдавший пиротехнические забавы у библиотеки и на Острове слёз, никогда не видел ничего похожего.

— Надеюсь, вы усвоили главное, Алексей, — подытожил бородач на пути в Минск. — Для умеющих виртуозно обращаться с пиротехникой отдельный взрыв не вызывает особого кайфа. И тем более нас не обрадует групповое убийство. Огонь может греть, может сжигать. Искусство сложнее и интереснее. Поэтому не ищите вашего террориста среди пиротехников-спортсменов. А простейшее взрывное устройство, что вам показала Настя, свидетельствует, что соорудить бомбу в домашней мастерской или гараже совсем не сложно. Ваш террорист, насколько я слышал, использовал аммонал, и то же самое было взорвано в банке.

— Причём в одно и то же время.

— Я, конечно, не спец по детективной работе, — признался Генрих. — Но вам бы посоветовал пристальнее смотреть на совпадение по времени, а не по взрывчатому веществу. Аммонал — одно из наиболее логичных решений. Скорее всего, виновники обоих взрывов шарились по одним и тем же сайтам.

— Понял я… — Лёха с некоторым презрением рассмотрел шар взрыва, поднявшийся над домом у Кольцевой, явно от обычного китайского пиропакета. По сравнению с экспериментальным зарядом для соревнований он был как кустарная табуретка рядом с резным креслом из салона. — Генрих! А можно как-нибудь глянуть на ваши выступления?

— Почему нет? Хотя… Ближайшие дни мы работаем у слишком крутых. Они не любят лишних глаз. Вот через неделю будет показательное выступление для детского дома. Там запросто, — пиротехник, видимо, заметил скепсис в глазах опера и поспешил добавить: — Не думайте, что на благотворительность мы притащим дешёвку. Конечно, реактивы денег стоят. Но для людей, которые вряд ли когда-нибудь смогут заказать себе фаер-шоу, мы стараемся не меньше.

Глава тринадцатая Детский день