День исповеди

Он не был женат и постоянно находился в разъездах. Ближайшим для него человеком была Тонг Кинг, раскованная двадцатипятилетняя женщина, программист-дизайнер, с которой он познакомился пару лет назад на подпольном собрании в Нанкине. Это она представила его Чень Иню, который ему сразу понравился. Благодаря знакомствам и связям семьи Чень Иня в центральном руководстве у Ли появилась возможность путешествовать по всему миру, посещая в качестве гидробиолога различные предприятия по очистке воды в Европе и Северной Америке, и видеть, как устроена жизнь и власть в других странах. Через Чень Иня он познакомился с Томасом Добряком, а тот отвез его на виллу недалеко от Рима. Там прошла короткая встреча с человеком, по заданию которого он теперь работал, — большого человека, одетого как священник (его имя при знакомстве ни разу не произнесли) и обладавшего властью и влиянием, позволяющими претворить в жизнь его уникальный проект по обеспечению будущего Китайской Народной Республики.

Единственная встреча с этим человеком окрылила Ли Вэня, подарила ему будущее, дала цель, к которой стоило стремиться, и превратила прошлый год в самый волнующий в его жизни. Наконец-то он отомстит за гибель отца, и ему еще отлично заплатят только за то, чтобы он это сделал. И затем, с помощью Чень Иня, он сумеет тайно выехать за границу, в Канаду, с новыми документами для новой жизни. И уже оттуда будет радостно следить за переменами, наблюдать, как власть, которая отняла у него детство, власть, которую он ненавидел, будет медленно рушиться — усилиями пламенного революционера из Рима.

* * *

Водрузив свой тяжелый портфель на деревянную скамейку, он обернулся, на всякий случай окинув взглядом помещение и дальнюю дверь, в которую вошел. Убедившись, что он здесь один, Ли Вэнь подошел к одному из четырех двухфутовых квадратных смотровых люков, через которые можно было видеть воду, закачиваемую в водопроводные магистрали города. Вода неслась быстро, но вместо того, чтобы быть прозрачной и чистой, как зимой, она была мутноватой, с гнилостным запахом — результат летней жары и разросшихся под ярким солнечном светом по всему озеру Чао водорослей. Это служило наглядным примером бездействия правительства, на что он и рассчитывал. Он быстро вернулся к портфелю. Открыл его, достал и надел пару тонких хирургических перчаток и раскрыл большую изолированную внутреннюю секцию. Полдюжины замороженных серовато-белых «снежков» лежали в упаковке, походившей на пенопластовую коробку для яиц; они уже начали подтаивать и влажно поблескивали.

Еще раз взглянув на дверь, Ли Вэнь взял коробку и осторожно понес ее к ближайшему люку. Вынув первый «снежок», он подошел к самому краю, бросил его в стремительно несущуюся воду и почувствовал, как сердце триумфально заколотилось от радости. То же самое он быстро проделал со всеми «снежками», бросая их один за другим и наблюдая, как они исчезают в темном потоке воды. Так же быстро он спрятал опустевшую коробку и перчатки в портфель и закрыл его. Затем снова подошел к воде, взял с металлического стенда, прикрепленного к стенке бассейна, бутылочку, забрал пробу воды и спокойно занялся ее проверкой, нисколько не сомневаясь в том, что качество уложится в утвержденный правительством стандарт.

69

Белладжио, озеро Комо, Италия.

Понедельник, 13 июля, 22 часа 40 минут

Гарри взял кейс, который дала Адрианна, когда он уходил из ее номера в Комо, и с горсткой других ночных пассажиров сошел по трапу с катера на подводных крыльях на причал и направился наверх, к улице. Лампочка над «Навигацион лаго ди Комо» — закрытой в это время билетной кассой катеров — озаряла густую листву росших на набережной деревьев. Пройдя мимо кассы, он увидел освещенную улицу и гостиницу «Дю Лак» прямо напротив. Минута, самое большее две, и он будет там.

Поездка от Комо с заходами в маленькие городки Ардженьо, Леццено, Ленно и Тремеццо далась ему ценой большой нервотрепки. Перед каждой остановкой Гарри ждал, что на борт поднимутся вооруженные полицейские и начнут проверять документы и выяснять личности пассажиров. Но ни одной проверки не последовало. И под конец, после остановки в Тремеццо, последней перед Белладжио, Гарри расслабился, как и обычные пассажиры. Впервые за долгое время — он уже и не помнил, когда такое было в последний раз, — он не чувствовал опасности. Не ощущал себя затравленным зверем. А просто слушал гул моторов и плеск разрезаемой воды.

С тем же чувством он сошел на пристань вместе с остальными, как турист, как один из обычных пассажиров, выходящих с судна в засыпающий летней ночью город. Он сильно устал, и эмоционально, и физически. Хотелось лечь, отвернуться от всего этого мира и неделю не просыпаться. Но было не время расслабляться. Он находился в Белладжио. Отсюда осуществлялась поисковая операция Gruppo Cardinale. Причем искали не только Дэнни, но и его самого. И потому здесь ему следовало постоянно быть настороже.

— Mi scusi, Padre. ^[29]

Из темноты внезапно выступили два полицейских в форме. Оба молодые, с автоматами «узи» через плечо.