Демоны зимних ночей

– У меня есть для тебя подарок, – сказал Шарль-Этьен, когда они снова остались одни. Он преподнес супруге сафьяновый футляр. Раскрыв его, Маргарита обнаружила потрясающей красоты рубиновое ожерелье. Драгоценность показалась ей знакомой – оно украшало шею пращурки Шарля-Этьена, столь похожей на нее саму.

– Это фамильная реликвия, – сказал граф. – Оно было куплено Шарлем-Этьеном для своей Маргариты. Когда она умерла, это ожерелье украшало ее шею!

Он помог Марго надеть колье: она почувствовала, как ногти графа царапают ее кожу. Маргарита вспомнила, как он едва не задушил ее около портретов.

– А что с ними произошло? – спросила она.

Ожерелье выпало из рук графа, он сухо ответил:

– Они давно мертвы, Марго! Но запомни, он ее любил!

Маргарите запомнилась первая брачная ночь – граф был невероятно с ней нежен, и ей даже показалось, что она сможет полюбить его. Проснулась Марго от того, что кто-то склонился над ней – крик застыл у нее в горле.

С ножницами в руках около нее стоял Шарль-Этьен. Марго поняла – не кто-то из слуг, а он сам отрезал у нее прядь волос. Зачем он это делает, подумала она. Шарль-Этьен походил на сомнамбулу: она проследила – муж вышел из ее спальни, но направился не к себе в комнату, а пошел куда-то по коридору.

Утром Маргарита пожаловалась ему, что кто-то снова отрезал у нее прядь волос. Дю ля Прэ отреагировал на это так, словно не имеет к этому ни малейшего отношения.

– Я немедленно проведу допрос и узнаю, кто это сделал! – заявил он. Маргарите сделалось страшно.

Муж не хотел, чтобы они вместе покидали замок, хотя сам он время от времени уезжал в Париж по делам. Маргарита просила несколько раз, чтобы он взял ее с собой, но Шарль-Этьен всегда находил предлог, чтобы она осталась дома.

Ее поразило, что в замке не было ни единого телефона. Если что-то случится, она не сможет позвать на помощь.

– Это твой дом, запомни, Марго, – сказал ей граф. – С тобой здесь ничего не может случиться, дорогая!

От скуки Маргарита перерыла библиотеку, в которой было никак не меньше двадцати тысяч томов. Она наткнулась на хронику 1582 года, в которой описывалась казнь одного из представителей рода дю ля Прэ. Маргарита вчиталась в готические буквы: на эшафот возводили графа Шарля-Этьена! Его обвиняли в убийстве собственной жены и еще двадцати пяти девушек, которых вельможа задушил.

* * *

Из семейной хроники рода дю ля Прэ, 1582 год:

«...королевские следователи, прибывшие из далекого Парижа в замок графа, обнаружили в подвалах ужасную картину – каменные казематы были заполнены мертвыми телами умерщвленных девиц, и число жертв было более двух дюжин...

...граф, один из первых вельмож королевства, был предан суду, как светскому, так и церковному, и обе инстанции нашли его безоговорочно виновным. Сам граф не выказал ни малейшего раскаяния, ибо душой его давно владели демоны и бесы...

...его величество выбрал для грешника милосердную казнь: граф дю ля Прэ был приговорен к сожжению на костре, что и произошло 10 августа года 1582 от РХ на Гревской площади в столице королевства...»

* * *

Маргарита поразилась тому, что муж никогда не говорил об этом. Оказывается, один из его предков был жестоким убийцей! Впрочем, как и ее мать, маркиза де Вальтруа.

Они жили обособленно и уединенно. Постепенно Маргарита привыкла к подобному существованию; в июне 1930 года она ощутила первые признаки беременности. Шарль-Этьен был вне себя от радости.

– Дорогая моя, ты подаришь мне сына! – ликовал граф. – Как я люблю тебя и нашего будущего отпрыска!

Граф все чаще и чаще отлучался из замка. Маргарите стало любопытно – чем именно занимается ее супруг. Она сомневалась в том, что он ездит в Париж. Как-то, пользуясь его отсутствием, она пробралась в кабинет, хотя Шарль-Этьен запрещал рыться в его вещах. Она не обнаружила в ящиках стола ничего подозрительного, а вот сейф, вмонтированный в стену, привлек ее внимание.

Конструкция замка была простой, и Маргарита легко вскрыла его. Она увидела папку, и ничего более. Почему-то Шарль-Этьен хранил взаперти вырезки из газет, к каждой из которых был прикреплен локон волос. Это удивило Марго, и она вчиталась.