Демоны Хазарии и девушка Деби

Итак, вы взобрались с женой в карету, кучер натягивает вожжи и ударяет палкой по жирному заду лошади. Чем больше вы удаляетесь от реки и дворца, тем меньше становится теснота строений, высокие деревья растут между домами, уменьшается число мостов. С каждой стороны города тридцать пять разветвлений реки текут в море. На первых десяти площадях между потоками строительство очень плотное и земля дорога. За этими потоками строительство резко уменьшается, и дома выглядят намного менее роскошными. Почти нет учреждений, тем более – важных. «Шатры письма» – так называют учебные заведения, здесь весьма скромны, дворы их запущены.

На семи самых отдаленных от центра протоках видно, что небрежно следят за берегами и водами, нет стен и насыпей по берегам, нет причалов, весь ландшафт здесь более близок к природе. Может, чересчур дик или чересчур запущен. Зависит от взгляда. Здесь бывают небольшие наводнения весной.

Между тридцать пятым и тридцать шестым потоком находятся великолепные Царские сады.

(Извините, ремарка автора. Точное описание аллей и всех их чудес, особых сортов деревьев, называемых «стеклянными», исчезло. Потеряно описание мрамора, украшавшего парки, но известно, что были целые парки мрамора, и были целые разделы четырех сортов растений к празднику Суккот – лулавов – нераскрывшихся пальмовых ветвей, шестидесяти шести сортов этрогов – особо выращиваемых лимонов, и у каждого свое благословение. Был и отдельных парк плакучих верб. Восемьсот сортов роз и мирта посажены были вдоль берегов. Пытались, и надо сказать, весьма успешно создать Райский сад. Все это прекрасно, но не этим, вернее, не только этим были знамениты парки и аллеи. И не для этого мы послали вас туда вкарете. Но что делать? Сколько я не искал, так и не мог найти того, что стерто, ушло в разруху и забвение.

Все же осталось, благодаренье Богу, последнее описание, некое приложение к этому путеводителю по паркам и аллеям.

И это – кладбище клеток.

Опишем его, пока и оно не исчезло с лица земли.

Кладбище клеток

После обеда, когда воздух пропитан запахами нарциссов, анемонов и цикламенов, которые цветут круглый год, поедем в обратный путь. Но прежде разрешите вам предложить менее знакомый для туристов угол в Царских садах и аллеях. Это кладбище, огражденное невысокими яблонями с большими плодами. Нет ворот. Через этот низкий забор, на уровне колен, можно перешагнуть, и там люди хоронят клетки, в которых проживали дорогие им животные и птицы.

Кладбище возникло случайно с погребением клетки соловья одной из принцесс дворца, дочери Кагана по имени Сара, у которой есть еще второе имя, как принято в царской семье. (В этом – семейном имени – буквы читаются в обратном порядке).

Умерший соловей был погребен во дворе круглого шатра. Но Сара все тосковала по птице, и всё поглядывала на пустую клетку, привезенную из Китая, в которой обитал соловей. Однажды утром она встала и поехала в Царские сады и аллеи с клеткой руках.

Погуляв, она остановилась, вырыла в земле яму своими руками принцессы, положила туда эту клетку с тонкими прутьями, засыпала землей, и на душе ее отлегло.

Каждую неделю она посещала могилку. Постепенно и другие люди начали хоронить там клетки любимых птиц, обезьян, тигров и белок. Один похоронил там футляр от флейты. Другой – клетку, в которой держал наложницу. Он любил эту буйную девицу, а она все время сбегала, пока он не построил для нее клетку. Оказавшись в ней, она успокоилась и сильно любила его. Забеременела и умерла при родах вместе с ребенком.

Рыдая, он приехал на это кладбище, вырыл огромную яму и захоронил там клетку. Люди ставили надгробья в память животных, даже если не было у них клеток. Хоронили и клетки, которые вышли из строя, а любимые животные были живы.

Если и вас есть клетка, по которой вы тоскуете, и сердце ваше сжимается при воспоминании о ней, вышедшей из строя, приходите сюда и хороните ее здесь, а затем посещайте ее могилу, горюйте, спрашивайте Бога, почему клетка так рано разрушилась.

Глава семьдесят девятая

Ахав оставил Итиль и уехал с друзьями болгарами в их страну. Они плыли на север, вверх по течению великой реки, насколько это было возможно. Затем, когда плавание стало весьма дорогим из-за малого количества пассажиров, пошли пешком.

Там, в лесах, у болгар, в землянках, сверху заваленных снегом, он прожил зиму. Пять девушек, одну за другой, приводили ему, но ни одна не сумела утолить его голод по Деби. Он продолжал кричать в ладони, я люблю ее!..

Первой была девушка, имя которой можно перевести на иврит как Сапир. Как все служанки-проститутки, она предложила приносить ему деньги от всех мужчин, с которыми спала в поле, на плантациях, в коровниках и свинарниках.

Красивые служанки получали свободу через год-два. Умелые – через три-четыре года. А потом могли спать допоздна.

Сапир было двадцать лет. Она была небольшого роста, поэтому ей можно было дать от силы двенадцать лет. Она не давала целовать себя в губы из боязни заразиться какой-нибудь болезнью, но в сексе была изощренна.