Демоны Черной степи

Пряди волос блуждали по шее Оливера, забирались ему под рубашку, нежными прикосновениями целовали лицо… Мужчина нахмурился.

– Ты убьёшь ее? – Задал он короткий вопрос туману.

– Скорее всего – да. – Ответила моя мать. – Но муж мой должен узнать об этом. Посему, тебя я пока убивать не намерена.

Оливер, в который раз, отчаянно попытался разорвать свою волосяную клетку, но, как и все его прочие попытки, эта не возымела никакого успеха. Тогда, он выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, и произнес:

– Вот сейчас я безумно жалею, что Григорович не проводил надо мной никаких экспериментов, что не наделил меня какой-нибудь силой, которая пусть даже изуродовала бы меня, но все же – это сила. Я очень жалею, что не способен изменить что-либо… Сара.

– Да не дергайся же ты! – Раздраженно вымолвила скрываемая туманом, а может быть и являющаяся его частью, моя мать. – Здесь, в сумеречном промежутке, пространство в какой-то степени подчиняется мне… Сейчас, Оливер, ты, моими особыми путями отправишься к своему хозяину, и доложишь ему обо всем. Ты готов?

– Нет…

– Это не имеет значения.

– Клянусь, Сара! – Неожиданно воскликнул Оливер. – Я бы защитил тебя сейчас, если бы мог! Я бы сделал все, что угодно.

Может быть и так, подумала я. Может, это и правда. Да только уже поздно, Оливер. Прощай… Скорее всего, прощай навсегда.

Пол под моими ногами задрожал. Почувствовав это, я начала медленно отступать к двери. Послышался громкий треск ломающихся досок. Между Оливером и Алисой вдруг выросла ржавая металлическая труба, из которой валил черный дым… По виду, эта труба была очень похожа на водопроводную, однако имела достаточную ширину, дабы вместить в себя несколько человек. Сначала, труба застыла на определенном уровне, между полом и потолком. Потом внезапно снова ожила, и начала извиваться будто змея. Оливер смотрел на нее с холодным страхом в глазах. Волосы постепенно отпускали его, и когда отпустили полностью, труба на него накинулась, и он за несколько секунд исчез в ее черном зловонном зеве…

После этого труба, продолжая извиваться и изрыгать черный дым, от которого в комнате порядком потемнело, скрылась под изломанными досками пола.

– Вот и все. – Пропела моя мать. – А теперь дочь, вернемся к тебе.

Алиса развернулась в мою сторону, и медленно двинулась вперед…

***

Искалеченное, спящее девичье лицо, и пляшущие, жуткие, красно-белые волосы… Все это, словно бредовый страшный сон. Может быть, это сон и есть...

Тело Алисы двигалось ко мне изломанной походкой марионетки. Я отступала. Что моя мать намерена совершить сейчас? Неужто убить меня? Но я не хочу умирать! Я не могу!

Тело Алисы с нечеловеческой скоростью метнулось вперед, и успеть хоть как-нибудь среагировать у меня не было и шанса. Правая нога девочки взлетела вверх, неуловимым движением мелькнула передо мной в воздухе, и после чудовищно-сильного удара в живот я буквально вылетела из комнаты, подобно тому, как пробка вылетает из горлышка бутылки шампанского. Во время этого краткого полета, комочек пережеванной полыни, вместе с несколькими крупными каплями крови, выскочил из моего рта…

Приземлилась я рядом с рельсами, на гравий… Боль в животе не давала вздохнуть. Ох черт! Как же больно! Этот удар запросто мог убить меня, или даже убил… Ведь если повредились какие-нибудь внутренние органы, то мне точно конец.

Морщась от боли и задыхаясь, я подняла отяжелевшую голову вверх. Алиса медленно выходила из комнаты. И вдруг, в этом огромном туннеле, я увидела исполинскую полупрозрачную фигуру, возвышающуюся над девочкой. Фигура хоть и была полупрозрачной, но странным образом отчетливо обрисовывалась в тумане…

То была моя мать, точно она, но только вот выглядевшая теперь совершенно иначе… Длинное, приталенное, черно-белое платье обнажало острые плечи. Больше не рыжие и волнистые, но черно-белые и прямые волосы опускались к этим плечам. Из волос, чуть отступая ото лба, возвышались два красных сияющих рога, а между ними парил, без всякой поддержки, черно-белый полумесяц…

Ладони матери были выставлены вперед, скрюченные пальцы шевелились, управляя телом Алисы. С каждой секундой гигантская фигура ее все более четко проступала из тумана.

– Мама… – Пораженно пробормотала я.

– Мама… – Моя мать передразнила меня. – Ты права. Тогда я хотела, чтобы вы – дорогие мои дочери, убили меня. И вы исполнили мое желание… Но… Перед смертью мне пришлось испытать такие муки, что покуда та пришла, я успела лишиться рассудка. Благодаря своему новоприобретенному безумию, я попала под власть неких существ, которые утащили меня в темный промежуток… Но все к лучшему. Там я переродилась, слилась с чем-то большим. И мне открылось многое, я многое поняла! Я поняла – что любовь это то, что неизбежно приводит человека к страданиям, рано или поздно… Любовь сводит с ума, и делает слабым… Любовь – это сладкий яд, который вполне способен сгубить тебя незаметно. Но страдания – это хорошо. Страдания почти всегда приводят к развитию. Достаточно ли ты страдала в этой жизни, дочь моя? И достаточно ли любила?