Демоны Боддеккера

Не могу найти слов, чтобы описать охватившие меня чувства. Я уже не мог сдерживать улыбку, грудь распирало, точно ее наполнили гелием. Мне казалось, я вот-вот воспарю, а не то и лопну от счастья. Пембрук-Холл в осаде. Мои слова, мои идеи наконец-то преобразовались в волну народного возмущения.

— Впечатляет, правда? — спросил Финней. — Мы наладили все это примерно к часу ночи. Не так уж и плохо для работы в сжатые сроки.

— Просто и сказать не могу, как я горд видеть это, — сказал я.

— Да уж, это нечто, — кивнул Спеннер.

Я проследовал за ними в малый конференц-зал. Мы уселись и подождали, пока понемногу подтянутся остальные.

— Последний ролик вызвал беспрецедентную реакцию, — сообщил мне Финней. — Беспрецедентную.

— Хотя, — признал Спеннер, — в данный момент невозможно предсказать, какие он возымеет последствия.

— Для товара? — спросил я.

— Для нас, — ответил Спеннер.

— Беспрецедентно, — повторил Финней.

— Тебя не было вчера у Огилви, — заметил Спеннер.

— Я проводил эксперимент, — сказал я. — Смотрел ролик, смешавшись с толпой среднестатистических зрителей.

— Наверное, нам тоже стоило бы, — покачал головой Финней. — Мы-то все решили, ролик просто бесподобен. Этот кадр, когда Тараканчик приколачивает собаку к двери и на него брызжет кровь. У Фредди Маранца изумительный глаз на такие мелочи.

— Нам реклама понравилась, — подхватил Спеннер. — Мы аплодировали. Хлопали друг друга по плечам. Поздравляли друг друга с новым успехом.

— Прямо-таки напрашивается вопрос, — промолвил Финней. — И как мы все умудрились проглядеть что-то столь очевидное?

На этих словах в комнату вошел Левин, небритый и взъерошенный.

— Ну ладно, ребята, — с места в карьер начал он. — Довольно траура и разбора полетов. Мы можем хоть до Судного дня сидеть здесь, анализируя собственную слепоту, но это не устранит проблемы, которую надо решить в первую очередь: как исправить ситуацию.

— Для тех из вас, кто еще не в курсе…

Я подался вперед — мне не хотелось упускать ни единого слова.

— …после вчерашнего показа «Стать Дьяволом» телефонный узел, а потом телефонные системы «Мира Нано» и нашего агентства были переполнены бурей жалоб общественности. Мы зарегистрировали тысячи тысяч звонков, из них девяносто девять и сорок одна сотая процента — против ролика. Пришлось срочно изъять его из проката и приостановить рекламную кампанию, пока мы не придумаем способ все уладить. Отсюда и необходимость нынешнего заседания.

— А в чем, собственно, проблема? — поинтересовался я. Все изумленно уставились на меня, но Финней пояснил:

— Боддеккер забыл на работе часы. Левин чуть ослабил воротничок.

— Все отклики единодушно возмущаются убийством собаки.

— Прошу прощения, — вмешался Хотчкисс. — Но собака была уже мертва, когда ее прибивали к двери. И мы не показывали, как ее убивают. Строго говоря, — тут он поглядел прямо на Левина и самоуверенно улыбнулся, — собака была мертва, когда мы получили ее. Мы заказали две особи одной породы, живую и мертвую. Уж тут-то мы проявили сугубую осторожность.

— По-видимому, все же недостаточную, — отрезала Харрис.

— Это уже не моя проблема, — сменил курс Хотчкисс. — В мои обязанности входило приглядывать за съемками и отслеживать, чтобы ролик был снят в точности по сценарию. Именно это я и выполнил. Если какие-то накладки с содержанием, обращайтесь к автору.

«Спасибо, Хотчкисс», — подумал я. И не потому что обиделся — а потому, что и рассчитывал именно на такую реакцию. Я встал с места.

— Простите, но я всего лишь опирался на данные мне критерии. А именно, — я начал загибать пальцы, — объяснить, что произошло со Шнобелем; не выдавать, что он мертв, а придумать что-нибудь, что публика проглотит и не поморщится, — это была дословная цитата из Левина, — представить Тараканчика в качестве нового Дьявола; шокировать зрителя, как и в прошлых роликах; непосредственно связать в общественном сознании товар с Дьяволами; и включить сцену, где Дьяволы пользуются товаром или расхваливают его — или и то, и другое. Мне кажется, я преуспел по всем пунктам. Если и правда со сценарием что-то не так, это всплыло бы при утверждении. И каковы, позвольте спросить, были доводы, выдвинутые против ролика в процессе его утверждения?

Ответ на этот вопрос я и так знал. Сценарий прошел практически без единой поправки. Финней пожал плечами.

— Я ничего такого не заметил… тогда.

— Я тоже, — согласился Спеннер. — Хотя сейчас…

Я обвел взглядом «стариков» и прочих членов комиссии. Но все, чего добился — дружного покачивания головами. За исключением Харрис.

— Я принципиально была против, — сказала она. — Но, насколько помню, оказалась единственной, кто не одобрил сценарий.

Я пожал плечами.

— Что ж, поздравляю. Если не считать мисс Харрис, то все вы горазды судить — но только задним числом.

— Тебе следовало думать головой, прежде чем написать этакий сценарий, когда ты отлично знал, что мы снимем все, что ты ни понапишешь! — обжигающе воскликнул Хотчкисс.

— Отважные слова — со стороны того, кто с самого начала голосовал против Дьяволов, — заметил я.