Демон внутри

Скоро его крики смолкли. Вода еще некоторое время дрожала над тем местом, где утонул Роман, но вскоре озеро окончательно успокоилось. Я ожидал появления демона, но он затаился, как и следовало ожидать от такого умного хищника.

Теперь я вернулся в лабораторию и пишу это послание. Я не знаю, может ли чудовище выбираться на берег, поэтому, на всякий случай, спрячу свой дневник под потолком. Его не должен найти случайный человек, а только тот, кто сумеет понять всю серьезность произошедшего.

Нас предупреждали, что в озере сидит демон, но мы не поверили, что это действительно так. Он там, поверьте! Это огромная хищная тварь, которая не просто убивает прикосновением. Самая страшная сила этого демона заключается в том, что он может проникать в наши тела. Неважно, какой волей мы обладаем, это не может быть защитой. Это паразит, от которого нет спасения.

Именно поэтому я предпочитаю умереть. Когда я закончу запись, я войду в озеро. Я хочу, чтобы демон видел, как я умираю, и понимал, что он не смог полностью подчинить меня. Это будет моя победа над ним.

Я очень прошу того, кто читает эти строки: уничтожь его. Таких чудовищ нужно уничтожать, а не исследовать. А озеро это, пусть и уникальное, высушить до последней капли, потому что теперь это общая могила для самых близких моих друзей и для меня.

Меня звали Григорий Емельянов, мне было 26 лет».

* * *

Прочитав это, я почувствовал себя опустошенным, но закрыть дневник все еще не мог: к записи прилагалась фотография. Видимо, одна из тех, на которых он заснял демона…

Фотография была вовсе не такой четкой, как хвалился этот Гриша, создавалось впечатление, что у фотографа дрожали руки. И все же я мог различить на снимке сияющую гладь воды, испуганно сжавшуюся девушку и темный силуэт у нее за спиной. Только это была не огромная голова со щупальцами или что там описывал этот двинувшийся эколог. Это была фигура, напоминающая человеческую, но только больше, с шипами, плавниками, длинным хвостом…

Это был Кархародон.

Я отбросил от себя дневник, будто бумага ужалила меня. Уверенность в моем сумасшествии крепла, и это не могло не пугать.

Я и забыл, что утратил свои способности, поэтому голос Оскара, прозвучавший совсем близко, заставил меня подпрыгнуть на месте:

— Кароль!

Он стоял шагах в десяти от меня, вид у Оскара был очень серьезный, даже мрачный.

— Зачем ты пришел?

Мне казалось, что зверь первой серии видит меня насквозь; возможно, он сохранил свои способности и теперь понимал, что я не в себе.

— Я… за тобой…

Можно подумать, сам бы я не нашел дорогу в лабораторию! Но мне туда нельзя, я слишком опасен. Если я в таком состоянии причиню вред Лите, даже смерть будет недостаточным наказанием.

— Пошел вон, не до тебя сейчас!

— Ты должен… Она зовет…

Лита… Зовет, конечно, мы с ней черти сколько не виделись! Но я не могу вернуться.

— Потом приду, убирайся!

— Она сказала… Знает, что происходит…

Вот оно как. Я столько времени пытаюсь разобраться, и ничего! А она отсиделась в лаборатории, в тепле, и каким-то образом узнала, что тут происходит!

Я почувствовал крепнущее раздражение. Что-то я их избаловал. Совсем уважение потеряли!

— Уходи, или я заставлю тебя!

— Не заставить, — Оскар спокойно сложил руки на широкой груди. — Не… можешь…

Я был в ярости: это я-то не смогу?! Да сколько раз я его побеждал! Пора кое-кому преподать урок!

Я вскочил на ноги и кинулся на Оскара. Он и не думал убегать, только напрягся, понимая, что я не шучу и схватки уже не избежать.

С самого первого движения я почувствовал, что со мной что-то не так. Мои удары были очень быстрыми по человеческим меркам, но бесконечно медленными — по звериным. Я двигался без своей обычной грации, необдуманно и неуклюже. Самое страшное заключалось в том, что я прекрасно все это понимал, но ничего не мог поделать с собственным телом, оно просто не слушалось меня!

Мое нападение на Оскара было примитивным и грубым, как прыжок неразумного детеныша. Естественно, зверь первой серии без труда ушел от атаки, но сам пока не напал, что разозлило меня еще больше.

Это ведь я научил его так двигаться! Зверей, которых я считал своими друзьями, я лично учил сражаться. Это давало им определенное преимущество и существенно повышало шансы выжить на задании. Среди этих зверей были Оскар, Цербер, Титан, Алтай и Лино, которому, впрочем, мои уроки не помогли.

Не работали мои инстинкты, не работала способность чувствовать ауру — ничего не работало! У меня осталось только мое сознание и грубая физическая сила, даже скорость замедлилась. Создавалось впечатление, что кто-то сдерживает меня изнутри. Неужели демон сумел попасть и в меня? Бред, Кархародон не обладал такими способностями!

И все-таки… Я ведь считал, что он мертв! Может, он способен не большее, чем я от него ожидаю? Но почему он тогда сдерживает меня? Наверное, Оскар тоже на его стороне. Да и не удивительно, подчинить зверей первой серии всегда было проще, чем сломить меня!