Демон, который всегда ошибался

— Что они могут сделать? Ведь если они убьют вас, то никакой надежды на получение выкупа у них не останется.

— У них есть отвратительная привычка посылать время от времени родственникам пленника кусочек его тела, чтобы напомнить о своих требованиях.

— Боги Нинга!

— Ох, чума! — воскликнул Эуриллус. — Сюда идет сам Айвор.

Курчавый гигант остановился перед нами, уперев в бока массивные кулаки.

— Ну что, сударь, — обратился он к Эуриллусу. — не явился твой человек, хотя мы давали ему два часа форы. Ты ведь знаешь, что должно теперь случиться?

Эуриллус повалился на колени, вопя:

— О, умоляю вас, хороший, добрый, милостивый капитан! Подождите еще день! Не калечьте меня!.. Не надо…

И он продолжал рыдать, а, рыдая, не переставал причитать.

Айвор сделал своим людям знак, и те грубо поставили Эуриллуса на ноги, развязали его и потащили через свободную площадку к пеньку. Там они стащили с него правый сапог, размотали портянку и силой поставили правую ногу несчастного на пенек. Потом один из разбойников ножом хладнокровно отсек Эуриллусу большой палец. Бедняга дико заорал. Затем его снова привязали к дереву, замотав ногу тряпками сомнительной чистоты.

Айвор сообщил:

— Думаю, этот пальчик придется по душе твоим родственникам. А если мы не получим ответа через неделю, к ним отправится следующая часть твоего тела. Когда мы переправим все, что можно отрезать, мы пошлем твою голову. Что тут поделаешь?.. Зато люди будут знать, что мы слов на ветер не бросаем. — Айвор повернулся ко мне — Ну, а ты, мастер Эдим, кажется, попадаешь в особую категорию. Сегодня вечером ты отобедаешь со мной и подробно расскажешь о себе и о своей миссии.

Когда пришло время, меня развязали и отвели в сплетенный из прутьев и коры домишко, служивший Айвору жилищем.

За моей спиной стоял охранник с арбалетом наготове, а подавали нам две женщины. Я понял так, что Айвор является мужем обеих, что, насколько я знал, нетипично для новарианцев.

Айвор играл роль добродушного хозяина, потчуя меня солибрийским элем. Мои усики, тем не менее, подсказывали мне, что за внешним дружелюбием скрывается враждебность и жестокость. К тому времени я научился уже довольно свободно распознавать эмоциональное излучение обитателей Первого уровня. Как гласит пословица, внешность обманчива.

Не видя причины его обманывать, я честно рассказал ему всю свою историю. Выслушав меня, он покачал головой и сказал:

— Ума не приложу, как мне извлечь прибыль из твоего пребывания здесь. Я не могу послать твоим хозяевам сообщение в осажденный город. А если ты не выполнишь поручение, то, похоже, вообще никакого Ира не будет. А если ты его выполнишь, то можешь оказаться вне пределов досягаемости — с кого тогда требовать выкуп?

— Я могу, обещать вам, что попрошу синдиков заплатить вам после победы…

— Дорогой мой демон, ты действительно так наивен?

— А что вы, сэр, думаете о моих шансах на успех? В том, разумеется, случае, если вы отпустите меня. Солибрийцы, кажется, приняли меня за паалуанина.

— А, невежественные дураки встречаются везде. О тех рыжеволосых варварах, что живут за горами, я ничего не знаю, но вот, что с Солибрией у тебя ничего не получится, это так же ясно, как и то, что вода течет вниз с холма.

— Почему же?

— Потому, что во время последних выборов боги ополчились против Солибрии и дали нам в правители недоумка.

— Как же у вас проходят выборы?

Айвор рыгнул и похлопал себя по животу.

— Знай же, о демон, что мы, солибрийцы, народ благочестивый. Столетия назад священные отцы решили, что, поскольку все во власти богов, то единственно разумный способ выбора правительства — жеребьевка. Боги, видишь ли, определяют результат и, любя древние и священные традиции, обеспечат выбор достойнейшего. Поэтому каждый год в метрополии проводятся празднования в честь Зеватаса и нашего собственного божества — Иммура Сочувствующего. Главная часть праздника — бросание жребия. Имена сотни солибрийцев, взятые в особом порядке с переписного листа граждан, выписывают на листочки бумаги и прячут их в ореховые скорлупки. Скорлупки опускаются в священный мешок и встряхиваются. Потом перед народом высший священник Иммура вытаскивает из мешка одну скорлупку, и тот, чье имя заключено в ней, становится на следующий год Архоном. Второй жребий делает человека Цензором, ну, и так далее, до тех пор, пока все высшие должности не будут разобраны. Я не хочу, чтобы меня обвиняли в недостатке благочестия, — с усмешкой сказал Айвор, — но должен признаться, что боги порой делают странный выбор.

— Но, — заметил я, — всем ведь известно, что обитатели Первого уровня бывают умными, а бывают и дураками…