Дембельский аккорд

А столовая осталась всё та же… Вкопанные в землю деревянные столбы по-прежнему поддерживали дощатую крышу, обитую поверх кусками рубероида. Так называемая, "мягкая кровля" явно не выдерживала суровых условий чеченской зимы и протекала, совершенно не стесняясь. На земляном полу по углам и вдоль задней границы стояла вода в лужах. Стен не было. Вернее вместо них на те же самые деревянные столбы оказался прибит всё тот же рубероид. Причем только сверху и снизу, отчего от уровня пояса и до головы образовалось свободное пространство… В летний период оно конечно играло свою положительную роль в естественном проветривании помещения и создании приятной прохлады. Но в декабре… Сквозь эти проёмы совершенно свободно врывался морозный ветер и сыпалась небольшая снежная крупа вперемежку с дождем… Может быть это специально было оставлено в своем первозданном виде для того, чтобы наши солдаты могли беспрепятственно отстреливаться от наседающих боевиков… В промежутках между первым и вторым блюдом… И еще компотом… Ведь от этих бандитов всего можно ожидать! Да и в горах сейчас чай не сахар… В смысле поди не сахар.

Я осторожно обогнул небольшую лужу на полу и пошел дальше. В этом, якобы помещении солдатской столовой в два ряда стояли казенные столы установленного образца, за каждым из которых должно размещаться десять человек. В сидячем положении… Но стандартные лавки на пятерых отсутствовали. Не было ни армейских табуретов, ни трофейных стульев, ни других каких-либо иных приспособлений для сиденья. Поэтому наши дембеля небольшими группками толпились у столов в тех местах, где пол еще не был залит вездесущей водой.

- "Красота… И куда только смотрит Министр Обороны!?… Вот бы его сюда…"

Но "глава нашего оборонного ведомства был занят важнейшими государственными делами" и по этой веской причине ну никак не отзывался на мой мысленный призыв… А зря… Потом было б о чем рассказать назойливым журналистам: о полученном от ст.л-та З. сигнале снизу, о подтвердившемся явном упущении и даже преступной халатности тыловых служб, о проявленной им, скромным генералом отеческой заботе, о радости солдатиков и разумеется строгом наказании нерадивых начальников.

Мое грустно-задумчивое состояние прервалось хлебосольным окликом одного из наших бойцов.

- Не хотите с нами, товарищ старшнант?

- Нет, спас-сибо! - демонстративно икнув, печально усмехнулся я. - Приятного ап-петита!.

Я не боялся панибратства и всегда считал, что хорошему командиру нужно уметь не только жестко требовать с подчиненных уставного порядка, но и уметь находить с ними общий язык… Никогда не уклоняться от общения с бойцами, а в достойной форме поддержать беседу… Но иногда не мешает вовремя пошутить… Даже при очевидной "чернухе" юмор начальника почти всегда найдет любой отклик у подчиненных. Все мы люди и все мы человеки… Как и сейчас… Если после "гостеприимного предложения" смеялось всего несколько солдат, то теперь дружно "ржали" многие… Да, самоиронии им было не занимать.

Послышались глухие и сильные удары… Это наш дневальный воткнул было свой штык-нож в дно буханки, но широкое лезвие накрепко увязло в замерзшем хлебе… И боец, держа обеими кистями рукоятку, с размаху колотил буханкой по столу, стараясь всё-таки разрезать её… Или хотя бы освободить штык-нож.

В окнах раздачи наша первая рота уже получила бачки с супом да кашей и это "угощение" от Министра Обороны теперь гордо возвышалось на длинных замызганных столах. Плохоочищенные куски картофеля плавали в мутной жижице вперемежку с капустными листьями. По замыслу повара огромные кости и листья лаврушки должны были усилить и так уж неплохие вкусовые и питательные качества… Это называлось горячим блюдом. На второе подали уже остывшую и потому схватившуюся, как молодой цемент, перловку. К моему несказанному удивлению в ней даже наблюдались небольшие кусочки мяса-тушенки… Если быстро собрать "верхний улов" и тщательно перелопатить всю массу, то можно с удачей выловить все остальные мясопродукты.

И все равно зрелище оказалось не очень впечатляющим.

- А чего так? Брезгуете? - продолжал всё тот же нахальный голосок.

- Я два года срочки оттарабанил… И не такое видал… - спокойно ответил я.

Почему-то я совсем не спешил установить личность этого острослова. Ведь в насмешливых словах всё-таки имелся и резонный упрек в отношении моего командирского статуса. Конечно не было прямой моей вины в том, что российские солдаты в конце двадцатого века вынуждены есть пищу сомнительного качества, да еще стоя у давно не мытых столов, да еще и прямо из самих бачков, да еще и в насквозь продуваемом помещении, да еще… Нарушений имелось много и их можно было перечислять и перечислять… Но суть заключалась в одном: всем было наплевать!

Наплевать старшему наряда на грязные столы. Наплевать начальнику столовой на прохудившуюся крышу и стылый ветер. Наплевать начальнику продовольственной службы на эти нечеловеческие условия и неполный рацион питания. Наплевать… Кхе-кхе… Эк меня занесло.