Дембельский аккорд

К брошенному на произвол судьбы, то есть в яму, минеру несколько раз выбирался Миша Волженко, чтобы лично убедиться в том, как идут у него дела. Но дела у минера не шли совершенно, а крепко-накрепко застыли от промозглого ветра… Также как и он сам… Но Мишаня был неумолим и солдат по-прежнему оставался на своем выносном боевом посту… Ведь рисковал он лишь немного… Да и все спецназовцы были сразу же предупреждены мной о местоположении отважного подрывника… Так что наши пули не должны были его задеть… Гранаты вроде бы тоже.

Становилось всё холоднее и холоднее. Разведчики уже не могли лежать на подстеленных ветках или же сидеть на них. Отлично понимая все "прелести" зимней ночной засады, я нисколько не принуждал их принять положение для стрельбы лёжа… Заросли позволяли нам всем и сидеть на корточках, и попросту стоять в полный рост. Лишь бы они не нарушали тишину и продолжали внимательно отслеживать ситуацию вокруг своих позиций.

В три часа ночи я не выдержал такого издевательства, то есть местного климатического противодействия, и передал по цепочке команду на свертывание боевого порядка… Лейтенант Волженко сам пошел снимать мину и вытаскивать из ямы своего продрогшего бойца… Вернулись они оба довольные и даже счастливые… Минер радостно и энергично размахивал руками, пытаясь этим согреться. Одет он был как и все в зимний бушлат, но холодный ветер с реки оказался сильнее теплой одежки.

Я уже находился на самом краю правого фланга и проверял тройку Бычкова на готовность к выдвижению в обратный путь. Всё-таки это была первая ночная засада и молодые бойцы могли по неопытности или неосторожности что-нибудь забыть на своих позициях. А возвращаться за меховыми рукавицами, парой магазинов или чем-то ещё мне очень не хотелось… Вот они полностью собрались и начали пробираться к тыловому дозору. Тройка Дарьина тоже была готова, так как собачий холод подстегивал всех гораздо сильнее, чем мои дополнительные "просьбы и уговоры".

Убедившись в том, что вся группа снялась со своих позиций, я дал команду головному дозору, который стал постепенно и бесшумно удаляться от нас… Когда Бычков достиг асфальтовой дороги, вперед двинулось ядро… Вот со мной поравнялся Миша Волженко, который шел самым крайним, и я осторожно побежал занимать свое законное место.

На Т-образном перекрестке Бычков без всяких дополнительных указаний повернул строго направо и теперь его дозор вытянулся гуськом на утоптанной тропинке, вытянувшейся между дорогой слева и вереницей холмов. Минут через пять этот маневр повторила колонна ядра… Тропинка была сухой и твердой. Днем она хорошо прогревалась солнцем и поэтому снег, лед и грязь на ней отсутствовали. Да и по этой узкой дорожке, судя по всему, очень часто ходили люди, чтобы не мучиться на грязных обочинах дороги… А значит данная тропинка была свободна от всяких там мин… Самодельных или заводского производства… Поэтому по тропке можно было безбоязненно топать и нам.

За пятьсот метров до ориентира "валун", я нажал одновременно на обе клавиши тонгенты, посылая в эфир длинный тоновый сигнал. Выждав с минуту, я включил "передачу".

- Верблюды!… Идут!… На север!… - торжественным и строгим голосом произнес я в микрофон.

В данный момент вся группа двигалась прямо на юг и сдвоенных горбов у нас всех не имелось… Это была наша "кодовая" фраза, по которой Пуданов оповещался о нахождении моей группы на обратном маршруте, после чего он должен готовиться к эвакуации.

- Верблюдам! Счастливого пути! - ответила радиостанция и замолчала.

Я узнал интонации смеющегося Иваныча и тоже улыбнулся. Вообще-то его слова означали то, что он понял меня… И начал готовиться к обратной дороге.

Дойдя до "валуна", головной дозор свернул не налево к земляному бастиону, а направо к расстрелянному экскаватору. Когда и я добрался до этого ориентира и проследовал за Бычковым, мои пальцы вновь нажали клавишу "передача".

- Верблюды!… Идут!… На север!.

Я говорил с ещё большим выражением. Словно старый заговорщик произносит пароль перед тем, как войти на конспиративную квартиру… На что радиоэфир, ну, никак не смог не отреагировать.

- Верблюды идут… Сами знаете куда! Штирлиц живет этажом выше! - почти натурально разозлился "штурмбанфюрер Мюллер".

Ну, а мы сейчас шли в западном направлении… Эта концовка широко известного анекдота на самом деле означала то, что ровно через десять минут группа Пуданова отправится к условному месту нашей встречи, где мы должны уже быть наготове.

Сзади и слева послышались торопливые шаги… Я оглянулся, но сквозь "Квакер" не опознал личность догнавшего меня бойца.

- Товарищ старший лейтенант! Мы неправильно идём! - горячо, но вполголоса заговорил солдат.

По характерной сумке на боку я уже понял, что это минер. А его речь только подтвердила мою догадку… Но.

- Да что ты говоришь? - "искренне" удивился я.

- Да-да! - продолжал возбуждаться солдат. - Нам нужно в обратную сторону.

- Это куда ещё?.

Мое "неподдельное" изумление да при неостанавливающейся ходьбе заставляли многоопытного минера говорить громче и громче.