Дембельский аккорд 1

Вдалеке показался комбат Сухов, который шёл неторопливым шагом, давая тем самым последнюю возможность офицерам управления всё-таки скучковаться в отдельный строй справа от нас. Вот лимит времени был окончательно исчерпан и начался обычный развод на занятия.

— Батальон! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! — громко скомандовал начальник штаба майор Грибок, затем развернулся и сделал два шага навстречу командиру батальона. — Товарищ подполковник, Батальон на развод на занятия построен! Начальник штаба батальона майор Грибок.

Сухов сделал два шага вперёд и громко поздоровался со всей воинской частью:

— Здравствуйте, товарищи спецназовцы!

Ответное приветствие, на мой взгляд, никогда не отрабатывалось и каждое подразделение кричало именно в том промежутке времени, какой им захотелось выбрать… В связи с чем по всему фронту батальона пронеслось волнообразное:

— Здра-а-а… жла-а-а… та-ава-ащ… половник…

— Вольно! — Распорядился Сухов. — Заместители, начальники служб, командиры рот-ко мне!

Майор Пуданов сделал два строевых шага вперёд, затем повернул под углом влево и обычной своей походкой направился к комбату.

Исходя из положений Строевого Устава я теперь остался в качестве старшего подразделения, обязанного контролировать дисциплину в строю. Спустя минуту из последних рядов моей группы послышался какой-то шум. Быстро развернувшись и прибыв на место, я обнаружил там двух дедов, которые не сходя с места, устроили игривую потасовку, причём один из них вдобавок ещё и курил.

— Фамилии! — приказал я, доставая из кармана листок бумаги и ручку.

Дембеля попытались было войти в состояние удивлённого недоумения и возмущённого непонимания, но моя более решительная команда назвать свои фамилии несомненно спасла обоих от внезапно охвативших их начальных признаков старческого слабоумия, а моя авторучка окончательно вернула Российской Армии полноценных и здоровых воинов. Записав нарушителей в свой «чёрный» список, я убрал его обратно в карман и пошёл на своё командирское место. Но громкое неудовольствие за моей спиной, да ещё и матом, заставили меня вернуться к закоренелым хулиганам.

— Не понял! что вы там прокукарекали! что молчите?

Хулиганы собрались было поспорить… Но при виде моих письменных принадлежностей «борцы за справедливость» будто воды в рот набрали. И всё-таки это их не спасло, ведь наказание последовало незамедлительное. За пререкания в строю я объявил обоим по штрафному баллу, а знаток ненормативной лексики, произнесённой по привычке для связки слов, получил дополнительно ещё одно очко.

— Итак… Коростылёв — два крестика: нарушение дисциплины строя и пререкания. А у Жукова появилось целых четыре: нарушение дисциплины строя, курение в строю, пререкания с командиром и нецензурные выражения. Кто ещё следующий?

Красные как раки старослужащие больше не издали ни звука, зато кто-то из их соседей от искреннего изумления негромко присвистнул. На его счастье, я так и не заметил личности этого музыкального дарования. Но отреагировать всё же следовало…

— Что это ещё за соловей? на первый рас прощаю… Но в следующий- накажу… Разбойника…

Тут моё внимание сразу же привлекли разброд и шатания, которые в массовом порядке происходили в последних рядах нашей ротной колонны, стоявшей за моей группой. Да собственно говоря, и самих нескольких задних шеренг уже не существовало в помине, ибо здесь дело только лишь за малым не дошло до праздничных гуляний под ручку и приветливых помахиваний флажками с последующим распитием спиртных напитков в совокупности с заводными песнями да плясками, задиристыми перепалками да кровавым мордобоем…

А пока этого счастливого момента не наступило, то военнослужащие последнего периода службы, стоя кружком, горячо обсуждали посторонние темы, немощными руками вырывали друг у друга спорный кожаный ремень с красиво загнутой и отполированной пряжкой, перекуривали раздельно и в-обнимку по-братски, а также поудобней рассевшись на склоне канавы в нескольких метрах позади «строя»…

Стоящий впереди капитан Варапаев, который ещё не был посвящён в планы заговорщиков по свержению дембельского самодержавия и соответственно пока не ответивший положительно на риторический вопрос из уст моих и Пуданова: «А третьим будешь?»… Так вот он — капитан Варапаев упорно смотрел в сторону комбата и совершенно не замечал творившегося у него за спиной безобразия… Следовало срочно броситься на помощь коллеге для восстановления порядка…