Делу - время, забавам - час

Меня наконец-то отпустило немыслимое напряжение, в котором я пребывала весь этот суматошный вечер. У меня есть Ричард и Веррес, но в первую очередь — Флин. Кровный брат. Который, я уверена, не даст нам с Димкой пропасть в случае чего. Да и я себя не на помойке нашла. Сильный маг воздуха — одно это уже даёт мне высокое положение. Артефактор. В ближайшее время оформлю несколько патентов — без денег точно не останусь, даже если не считать суммы на банковском счете. Да и была уверенность в глубине души, что подчиненные не разбегутся. Не все, по крайней мере. Снимать меня с должности только потому, что я лишусь высоко статуса не станут — аристократы, хоть как-то связанные с отказниками — нонсенс. Это Эмилия умудрилась так вляпаться, возможно, даже специально, чтобы насолить родне. Я могу пролететь с должностью, если только завалю обещанную проверку. Но и тут маловероятно — в приюте уже столько реорганизовано, а планы ещё более грандиозные. Незаменимых людей не бывает, но и это не страшно. У меня есть возможность контролировать реорганизацию в любом статусе. Я являюсь основательницей благотворительного фонда — вытурить меня или подсидеть тоже не получится, я не идиотка, и документы изучала особенно тщательно при оформлении. Так что если уволят… ну что ж, куплю себе домик, как и планировала, открою бизнес, а детям-сиротам дам рабочие места. С одной стороны — нежелателен такой исход, с другой — у меня будут полностью развязаны руки и я смогу заняться саморазвитием, продолжая опекать детей.

— Как ты смеешь дерзить, нахалка! Эмилия ты или божья подселенка, мне все равно, — буквально захлебываясь в своей ненависти, проронила Селитера. — Эмилия была у меня в кулаке и тебе стоит знать своё место! Отныне ты — незаконнорожденная приблуда, всем обязанная семье! Попробуй ещё хоть раз проигнорировать мои письма!

Позиция «маменьки» предельно ясна, неясно только, как она принудила Эмилию это терпеть и подчиняться.

— Вы хотели сказать, проигнорировать счета на оплату? — съязвила в ответ, приподнимая бровь. — Ваши наряды должен оплачивать супруг, коим я не в коей мере не являюсь. За стоимость одного вашего платья можно купить приличную ферму с годовым запасом кормов!

— Селитера! Ты вымогала у девочки деньги? — новая информация явно шокировала всех — судя по лицам, никто из присутствующих не был в курсе грязных делишек женщины. — Тебе что, семейного наследия не хватает? — Леди Диметра привстала со своего диванчика. — Как тебе в голову это пришло? Какая низость!

— Низость — это вынудить меня всю жизнь терпеть в собственном доме приблуду от шлюхи! Столько средств в нее вбухано, которые должны были достаться настоящим наследникам этого рода. Долги нужно возвращать, не так ли? И какая аристократка будет думать о кормах? В тело вашей внучки подселили деревенщину, разве не видно? Немыслимо! Кровь батрачки не вытравишь, даже если посадить её на место принцессы.

Разгорающийся истеричный скандал буквально взорвал мне мозг: я пыталась удержать в узде свою взбесившуюся стихию. Да мне было легче себя контролировать, когда оказалась примерзшей к земле на полигоне. Ну что за змея! Нигде своего не упустит.

А еще до меня со скоростью беременной улитки доходила одна простая мысль — раскованность семейки в присутствии родственника-менталиста может объясняться только одним — у всех были очень сильные артефакты ментальной защиты. И у Эмилии, соответственно, тоже такой имелся, ей-то, поди, ещё и служебный был положен. Веррес об этом не мог не знать. Так почему этого артефакта нет у меня? Веррес приносил мне из квартиры Эмилии сначала почтовую шкатулку, затем теплые вещи и украшения к балу, но мои мысли все еще открыты. До этого я не так часто задумывалась о ментальной защите — от кого скрываться? Живу в деревне, да и менталистов не так много, чтобы встречаться с ними на каждом шагу даже в столице. Это мне так повезло… Флин, Дерек, Веррес. А сейчас вопросы появлялись как грибы после дождя. Не потому ли, что дядюшка решил артефакт не отдавать и контролировать меня по полной программе?

Мои выводы подтвердили его чуть поникшие плечи и виноватый взгляд. Стало так гадко, что возникло чувство тошноты. Это не отравление, это предательство. Точно так же я себя чувствовала, когда узнала о двойной жизни Лешки.

Я могу это понять, но смогу ли принять это знание и жить дальше, общаясь с ним как прежде?

Наконец, «папаша» собрался с мыслями, жестом потребовал молчания от жены и непререкаемым тоном провозгласил:

— Прошение будет отправлено утром. Мой отец совершил огромную глупость, когда принял Эмилию в род. Сейчас я в этом окончательно убедился. Ты нас погубишь. Документы получишь по магпочте. А сейчас, будь так добра, покинь мой дом. И никогда тут больше не появляйся, даже если по какой-то причине король откажет мне в моём праве.