Читаем Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу полностью

Уизнер разделил секретные операции[410] на пять областей — психологическая война, политическая война, экономическая война, предотвращение прямых действий и разное. Он стремился охватить почти все: от насаждения ненависти к Советскому Союзу до использования эмигрантов для ожесточенных нападок и организации своего рода антикоммунистического сопротивления. Совет национальной безопасности расширил полномочия новой службы. Росли и штат сотрудников, и финансирование. В 1949 году в тайных операциях ЦРУ были задействованы 302 штатных сотрудника[411]. Три года спустя их было 2812; штатным сотрудникам помогали 3142 зарубежных посредника. Резиденты и оперативные работники размещались в сорока семи странах по всему миру; бюджет организации за те же три года вырос с 4,7 до 82 миллионов долларов. В 1952 году УПК слилось с Управлением специальных операций и превратилось в Директорат планирования. Один молодой новобранец, в будущем директор ЦРУ Уильям Колби вспоминал, что Уизнер насаждал в организации «атмосферу ордена рыцарей-тамплиеров[412]. Они призваны были спасти западные свободы от коммунистической тьмы». Уизнер, выросший в бедной семье в штате Миссисипи, был «по-мальчишески обаятелен, спокоен, но непрост[413]. Ему нужны были сотрудники с «добавочным измерением»[414], ветераны войны, как и он сам, спортивные, умные, но не книжники, выпускники лучших университетов, особенно Йельского. Привлеченные обещанием масштабной борьбы и будучи уверенными в своей нравственной правоте, писатели и поэты записывались в ЦРУ. Джеймс Джизус Энджелтон, глава отдела контрразведки ЦРУ, был редактором «Йельского литературного журнала» и одним из основателей литературного журнала «Фуриозо». Одним из своих ближайших друзей он называл Эзру Паунда. Корд Мейер-младший, еще один бывший сотрудник «Йельского литературного журнала», курировавший пропагандистские операции ЦРУ, печатался в журнале «Атлантик мансли» и мечтал о литературной славе. Когда один из подчиненных Мейера, Роби Маколей, бывший сотрудник «Кеньон ревью», ушел из ЦРУ и стал литературным редактором «Плейбоя», Мейер сказал ему: «Возможно, я даже пришлю вам рассказ под подходящим псевдонимом»[415]. Джон Томпсон был еще одним уволенным из «Кеньон ревью». Джон Хант записался в ЦРУ примерно в то же время, когда вышел в свет его роман «Поколения людей». Питер Матизен, один из основателей и редактор «Парижского обозрения», писал свой роман «Партизаны»[416], работая на ЦРУ.

«Я приехал в Вашингтон[417] весной 1951 года, чтобы принять участие в борьбе, которая была не такой кровавой, зато более сложной и изощренной, чем война, на которую я десять лет назад пошел добровольцем», — говорил Мейер, ветеран Второй мировой войны, раненный на Гуаме и лишившийся там глаза.

Для того чтобы иметь возможность переводить деньги на «нужные» мероприятия, ЦРУ основало ряд подставных организаций, декларировавших благородные цели. В помощь привлекали видных американцев; они должны были создавать иллюзию, что эти организации финансируются богатыми спонсорами. В числе первых таких организаций был «Национальный комитет за свободную Европу», созданный в 1949 году. Штаб-квартира комитета находилась в Нью-Йорке. Среди его членов значились[418] Дуайт Д. Эйзенхауэр, будущий президент; продюсеры и режиссеры Сесил Демилль и Дэррил Занук; Генри Форд II, президент «Форд мотор компани», кардинал Фрэнсис Спеллман, архиепископ Нью-Йорка, и Аллен Даллес, ответственный секретарь новой организации. В 1951 году Даллес поступит в ЦРУ, а в 1953 году станет его директором. Почти все догадывались об участии в их делах ЦРУ. В документах комитета, вскоре получившего название «Свободная Европа», декларировалось, что он работает на самофинансировании в результате общенациональной кампании по сбору средств, получившей название «Крестовый поход за свободу». На самом деле лишь около 12 процентов бюджета[419] поступало от сбора средств, в основном крупных корпораций. Основным источником финансирования служили еженедельные чеки, которые ЦРУ переводило кружным путем, через один банк на Уолл-стрит[420].

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
10-я пехотная дивизия. 1935—1945
10-я пехотная дивизия. 1935—1945

Книга посвящена истории одного из старейших соединений вермахта, сформированного еще в 1935 г. За время своего существования дивизия несколько раз переформировывалась, сохраняя свой номер, но существенно меняя организацию и наименование. С 1935 по 1941 г. она называлась пехотной, затем была моторизована, получив соответствующее добавление к названию, а с 1943 г., после вооружения бронетехникой, была преобразована в панцер-гренадерскую дивизию. Соединение участвовало в Польской и Французской кампаниях, а затем – до самого крушения Третьего рейха – в боях на Восточном фронте против советских войск. Триумфальное шествие начала войны с Советским Союзом очень быстро сменилось кровопролитными для дивизии боями в районе городов Ржев, Юхнов, Белый. Она участвовала в сражении на Курской дуге летом 1943 г., после чего последовала уже беспрерывная череда поражений и отступлений: котлы под Ахтыркой, Кировоградом, полный разгром дивизии в Румынии, очередное переформирование и последние бои в Нижней Силезии и Моравии. Книга принадлежит перу одного избывших командиров полка, а затем и дивизии, генерал-лейтенанту А. Шмидту. После освобождения из советского плена он собрал большой документальный материал, положенный в основу этой работы. Несмотря на некоторый пафос автора, эта книга будет полезна российскому читателю, в том числе специалистам в области военной истории, поскольку проливает свет на многие малоизвестные страницы истории Великой Отечественной войны.

Август Шмидт

Военное дело
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука