Дело жадного варвара

[8] Этим словом мы передаем китайское «сяньшэн». Дословно это значит: «тот, кто родился ранее» - и выражает крайнюю степень уважительности говорящего по отношению к тому, с кем он говорит, причем в наше время уже безотносительно к действительному соотношению возрастов. На европейские языки термин сяньшэн и его японский аналог сэнсэй соответственно контексту переводятся как «учитель», то как «господин», то еще как-либо. Однако мы полагаем, что между «господином» и «преждерожденным» такая же существенная разница, как между «товарищем» и «единочаятелем». В последующих главах повести нам не раз встретится обращение «сяньшен тунчжи», которое, следуй мы обычной практике, нам пришлось бы передавать несколько идиотским и напоминающим ёрничанье первых лет советской власти обращением «господин-товарищ». Мы переводим это сообразно: «преждерожденный единочаятель».

[9] У Х. ван Зайчика здесь сказано «бу». Китайский метрический бу – дословно «шаг», равен в настоящее время 1,6 м.

[10] У ван Зайчика назвали не пиво дано, разумеется, по-китайски: «Вэйдад Оуэрдусы». Но для русского слуха это звучит слишком громоздко, поэтому здесь мы предпочли дать перевод. Следует иметь в виду, однако, что иероглефическая транскрипция синтетического тюрко-славянского топонима «ордусь» у ван Зайчика чрезвычайно значимо. Выглядит она следующим образом: . Если эти иероглифы, читающиеся как «Оуэрдусы», перевести по смыслу, их можно понять как «Пахать [землю] (т.е. трудиться) вдвоем, на равных – и держать под контролем свое низменное [эгоистическое, корыстное]». Очевидно, в этой фразе сформулирован основной принцип объединения, совершенного в свое время Сартаком и Александром – так, как его поняли затем, вводя объединительные реалии в китайский язык, постьюаньские идеологии.

[11] Гаоляновый самогон, весьма крепкий и имеющий резко и далеко разносящийся запах, который некоторым нравится, некоторым – нет, но вне зависимости от этого непремнно ощущается как самим употреблявшим его, так и всеми окружающими в течение нескольких дней.

[12] Что-то вроде «О Господи!» (Будд.).

[13] У ван Зайчика здесь стоит сложный образный оборот, означающий «функционировал в качестве маяка, указывал путь». Мы не приводим его по-китайски, чтобы не загромождать и без того нелегкий для восприятия текст излишними филологическими комментариями; они обязательно будут приведены в академическом издании, которое мы сейчас готовим. Стараясь по возможности сохранять стилевое своеобразие и красоту оригинала, мы идем на риск непривычного употребления некоторых давно утративших свой первозданный смысл слов, чтобы как можно полнее и точнее донести до читателей мастерство и замысел великого еврокитайского гуманиста.

[14] По-китайски это выглядит так:. В дословном переводе фраза значит: «Да здравствует наша всеобщая пограничная сторожевая вышка!». Следует иметь в виду, что ван Зайчик создавал свою эпопею задолго до российских президентских выборов 2000 года, и, следовательно, никакие двусмысленные трактовки данного абзаца его повести не имеют ни малейшего права на существование.

[15] В подлиннике сказано «чжунхуа». Это действительно одно из древнейших самоназваний Китая, спокон веку рименявшееся скорее как культорологический, нежели как политико-административный термин. Когда нужно было обозначить именно страну, говорили «чжун го» - «Срединное государство». Оборот «Цветущая Средина» и поныне входит в официальное название, передаваемое на русский язык словами «Китайская Народная Республика» - «Чжунхуа жэньминь гунхэго».

[16] Насколько можно понять ван Зайчика, описанное им государство в целом официально именовалось Цветущей Ордусью (по-китайски – Хуася Оуэрдусы). Не официально же, внутри страны, среди своих, собственно китайские территории назывались Цветущей Срединой, а все остальное составляло подразделенную на семь улусов Внешнюю Ордусь.

[17] Учетная степень «проникший в [смысл] законов» существовало в Китае по крайней мере со времени династии Хань, то есть с начала нашей эры.

[18] Досл.: «главнейший в работе с документами». В традиционном китайском аппарате так назывались начальники Палат, то есть весьма высокопоставленные должностные лица, аналогичные нашим главам министерств.

[19] По-китайски те же иероглифы читаются «жибэнь жэнь», и значат «японец» (досл.: «японский человек»).

[20] Здесь и далее изрекаемое великим наставником Баоши-цзы гатхи введу их повышенной сложности приведены нами в подстрочном переводе. Поэтический перевод еще ждет своего мастера.