Дело Тутанхамона

– В проходе застрял человек! Поцарапал ящик! Завтра еще что-нибудь случится! Если гробница будет по-прежнему открыта для туристов, я снимаю с себя всякую ответственность за ее сохранность!

* * *

Графу пришлось ехать в Каир, в министерство. А Картер, наслаждаясь одиночеством, сел заполнять дневник.

Дверь тихо отворилась.

– Можно?

Говард отложил ручку:

– Заходите.

Смеркалось. Скалы в Долине окрасились в охристые тона. На гробницы снизошла вожделенная тишина.

– Отец очень огорчен!

– Мне жаль, но мы с ним разошлись во мнениях! Я полагаю, что уступки чиновникам пагубны.

Девушка положила руку ему на плечо. Картер оцепенел и едва мог дышать.

– Вы такой неуступчивый…

– Нет, я…

– Мне это нравится, – улыбнулась Эвелина. – Вы уникальны и несносны. Вы хотите быть лучше всех и жить по правде.

– Да, это так.

Она склонилась и поцеловала его в лоб. Картер вцепился в письменный стол, как утопающий за соломинку.

– Достаточно ли я прямолинейна, на ваш взгляд?

– Ах, как бы я хотел сказать вам, что… – Картер медленно встал. – Я не хотел бы потерять вас, Эвелина! – Он приблизился к ней, но девушка не шелохнулась. – Не знаю, как…

– Молчите, Говард. Мне не нужны слова.

Он обнял ее. Леди Эвелина, Эвелина, Эва, влюбленная женщина – вот оно, счастье!

* * *

На заре Говард, против своего обыкновения, еще валялся в постели, вспоминая каждое мгновение этой удивительной ночи.

Дверь штаб-квартиры с грохотом распахнулась.

– Картер, вы здесь? Картер!

Он приподнялся на кровати:

– Ваше сиятельство, я в спальне!

Ворвался граф. Его лицо осунулось. Он прогремел:

– Эвелина все мне рассказала!

– Она поступила правильно.

– Вы ее больше не увидите!

– Почему?

– Вы ей не пара!

– Она – дворянка, а я – плебей?

– Вот именно!

– Если я попрошу у вас ее руки, вы мне откажете?

– Естественно!

– А почему?

– Так мне велят приличия, традиции!

Картер вскочил и начал одеваться:

– Вы сами не верите в то, что говорите. Вы опровергли это своим собственным характером, да и всей своей жизнью!

– Нет, верю ради дочери! Я должен помешать ей совершить безумную ошибку.

– Значит, полюбить меня – безумие?

– Конечно!

– Стало быть, дворянка по-прежнему не может выйти замуж за плебея?

– Нет, не может. К тому же вы любите только Долину! Вот почему я и отказываю вам. Вы себе не принадлежите, Картер!

– Откуда вы знаете?

– Забудьте об Эвелине!

– Ни за что! Я не старался ей понравиться и не могу теперь ее предать!

– Значит, сделайте над собой усилие! – еще больше горячился граф. – Ей всего двадцать два, вам – почти пятьдесят! Это чудовищно!

Археолог повязал галстук-бабочку.

– Не утруждайте себя общением с чудовищем. Ступайте.

– Вы понимаете, что вы сказали?

– Да! Вы меня увольняете. Наше сотрудничество окончено!

73

В бальном зале «Винтер Паласа» зазвучал регтайм, и молодежь бросилась танцевать. За столом сидел Картер. Он пил.

Опять он остался один. Все его бросили. Его мечта превратилась в кошмар. Теперь граф наймет другого археолога, тот разберет ящики в погребальной камере и найдет мумию Тутанхамона. А что сможет дать леди Эвелине он, безработный археолог?

Картер снова наполнил бокал, но в этот момент кто-то схватил его за руку:

– Не губите себя!

Это был граф. Он сел напротив.

– Позвольте попросить у вас прощения!

– Вы…

– Вот именно! Вы, Говард, мой единственный друг, и ссориться с вами было бы с моей стороны непростительной глупостью! Знайте, что бы ни произошло и что бы вы ни подумали, мое отношение к вам не изменилось! Я совершил ошибку. Может, успех вскружил мне голову? Во всяком случае, меня это не оправдывает.

– Напротив! – возразил Картер. – Вы знаете, я не люблю пить в одиночестве. Хотите шампанского?

– Да.

* * *

Некоторое время Картер обивал пороги учреждений и наконец, не без помощи графа, добился своего – гробницу закрыли для туристов. Говард и лорд Карнарвон стояли вдвоем в совершенно пустой передней комнате. Им стало не по себе.

– В какой унылый желтый цвет выкрашены стены! Росписей нет, пол голый. Какое тоскливое зрелище! Что мы наделали, ваше сиятельство! Мы осквернили и разграбили гробницу.

– Нет! Вы с почестями препроводите сокровища в музей, а это главное.

– Мы совершили кощунство! Тутанхамон нам этого никогда не простит.

– Наследие фараона принадлежит человечеству! Благодаря вам, Говард, Древний Египет обрел голос. Вы сами знаете, что египтяне поклонялись истине. А наша цивилизация убога, ибо мы почитаем лицемерие, посредственность и развращенность! Мировая война, тысячи жертв – вот он, итог нашего хваленого прогресса! Если мы не уверуем, как древние египтяне, то погибнем!

Картер смотрел, не отрываясь, на две статуи черного дерева, которые охраняли вход в погребальную камеру. Их позолоченные парики и инкрустированные глазницы сияли очистительным светом.

– Цинизм и материализм торжествуют! Все вдохновенное обречено, – говорил граф. – Открытие этой гробницы – чудо, единственный лучик надежды в нашем истерзанном мире.

* * *