Дело «Тридевятый синдикат»

— Беру и то и другое, — сердито буркнул Иван, сообразив, что только так можно ускорить процедуру.

Василиса облегченно вздохнула. Посол тоже. Дело его было наполовину сделано.

— Подарок щедрый, — милостиво кивнула царица послу. — Чем мы могли бы отблагодарить императора? И, извините за нескромный вопрос, почему в письме ни разу не был упомянут сегунат? Что случилось с Великим Сегуном, охранявшим покой императорской семьи?

Василиса умела смотреть в корень и задавать порой неудобные вопросы.

— Великий Сегун и его самурай на болничном... — неохотно пробурчал Сухимото Квазимото, старательно отводя глаза. — Слюшай! — внезапно взорвался посол. — Убэри свой джигит из Японии, да?

— И до вас уже добрались? — поразилась Василиса. — Когда ж они успели?

— Откуда знай? Приплыл свой лодий! Весла махай так, что вся кита разбегайся! На ускоритэл плыл, говорит! Элисир называется, да? Гейша всех перетра... извини, Василис-джан, перелюбил, самурай морда набил. Марьюшка да элисир требует. Предлагал сакэ! Нэ хочэт! Обижаэт! Это пойла сапоги мыть, гаварыт! Слюшай! У нас глаза узкий, да? Нэ хатим круглый. Забэри Сахалин, забэри Курилы, забэри свой джигит! Вот такой малэнкий палитичэский дэл к тэбэ.

— Успокойте Его Императорское Величество, — мило улыбаясь, сказала Василиса послу, — мы с удовольствием удовлетворим его маленькую просьбу и с благодарностью примем его щедрые подарки. — Она повернулась к воеводе. — Готовьте «спутниковую», пусть сообщат спасителям отечества, чтоб двигались на освоение подаренных нам новых земель.

Посол просветлел лицом. Иван тоже. Как только Сухимото Квазимото удалился, глашатай громогласно объявил:

— Посол! Тайный!!! Козья мор... пардон... Коза с носом... нострой, в смысле... да он сам все объяснит! — Глашатай безнадежно махнул рукой, отчаявшись по-нормальному представить странного посла. Имя нескромное его он объявить даже не решился.

В залу стремительной походкой вошел человек в развевающемся черном плаще. На лице его сидела плотная черная маска с узкими прорезями для глаз, голову украшала черная треуголка.

— Я дон Карлеоне, — с легкой угрозой в голосе сообщил он, приблизившись к трону, — глава сицилийской и итальянской мафии. Ночной правитель и того и другого! — Он скинул треуголку и слегка тряхнул головой, изображая поклон.

— Царь, — лаконично ответил Иван, слегка приподнял корону и кинул ее обратно на свою пышную шевелюру. — Что-то он мне не нравится, — громогласно шепнул он Василисе. — Можно я сперва ему морду набью, а потом расспросим, чего хочет?

Даже черная маска не сумела скрыть бледности, наползшей на лицо дона Карлеоне.

— Нельзя. — Ладошка Василисы прикрыла могучую длань мужа. — Дипломатический этикет не позволяет...

Дон Карлсоне вздохнул с облегчением:

— У меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— Послушаем, — кивнула головой Василиса, внимательно глядя на ночного правителя Италии.

— Предлагаю вам пол-Венеции. Половина ваша, половина моя.

— А че это половину? — Иван борзел на глазах. Посол ему явно не нравился.

— Хорошо, предлагаю вам пол-Италии.

— Это больше, чем пол-Венеции? — спросил Иван у Василисы.

— Больше, больше, — успокоила его царица, — соглашайся, кажется, наши спасители отечества уже там.

— Ладно, беру и то и другое, — милостиво согласился Иван. Он спешил в «Дремучий бор». Только это и спасло Италию и Сицилию от полной аннексии.

20

К приходу «папы» фрау Грета подготовилась основательно. Она здраво рассудила, что каким бы ни был богатырем этот неведомый «папа», но столько эликсиру ему не высосать. А потому старушка со спокойной совестью пустила половину в оборот и на вырученные деньги...

Илья вломился на поляну верхом на сером «коне». Вожжами были уши, шпорами каблуки его старых десантных ботинок, которыми он безжалостно колошматил скакуна под брюхо.

— Не могу больше! — взвыл изнемогший скакун и рухнул, недотянув до избушки. Илья кубарем покатился по траве. Спецназовская выучка не подвела. Сделав пару-тройку кульбитов, он сбил с ног спешившую навстречу старушку, вскочил, поймал ее на лету и заорал:

— Коня мне!

Стая, высыпавшая следом, повалилась на своего вожака. Они все уже побывали под «седлом» и были не в лучшей форме, чем их серый шеф. Илья зарычал.

— Какой мужчина! — Фрау Грета обхватила Илью за шею и запечатлела на его устах страстный поцелуй.

— А... э... — Капитан с трудом оторвал от себя разомлевшую старушку. — Здрасти, — ошарашенно произнес он. На большее у него фантазии не хватило.

— И тебе желаем здравствовать, добрый молодец, — жизнерадостно ответствовала фрау и взмахнула рукой.

Славься ты славься, златой наш телец!
Славься ты славься, наш папа молодец! -

грянул хор из кустов, окружавших поляну. Страшные лесные разбойники орали торжественную оду в честь прибытия легендарного «папы» в эти забытые богом леса Тюрингии. «Папа» затравленно оглянулся. Из пряничного домика к нему с охапками цветов неслась толпа киндеренков.