Дело «Тридевятый синдикат»

– Знатный живописец поработал,– восхитился Никита Авдеевич.

– Как живая,– согласился Соловей, разглядывая Марьюшку с метлой на плече.

– Писцы в вашем царстве-государстве есть?– требовательно спросил Илья.

– Найдем,– успокоил его Чебурашка.

– Под каждым портретом текст набросать надо. Что-нибудь типа: «Родина в опасности! Спасем цвет нации! Каждому, кто даст сведения о местонахождении члена царской семьи,– царскую награду. А кто спасет и в замок доставит в целости и сохранности – двойную царскую…»

– Это ты здорово придумал,– обрадовалась Василиса, уважительно глядя на «папу». Она сгребла репродукции и понеслась к выходу.– Лично распоряжусь…

Тридевятый синдикат окаменел. Первым молчание нарушил министр финансов.

– Папа, а ты Ягусю проведать не хочешь? – осторожно поинтересовался он.

– Да не мешает,– вздохнул Илья,– хотя сейчас вроде не до того. Марьюшку спасать надобно.

– Вот и мы о том же,– подхватил Никита Авдеевич.– Помнишь, как мы с Кощеем бились? Она нам тогда здорово помогла.

– И то верно,– согласился капитан.– Вдруг чего дельное подскажет. По коням!

Горыныч развернулся и пополз на взлетную площадку, располагавшуюся на заднем дворе замка. Конем в данной ситуации был он. Трехголовым и крылатым.

Кощей материализовался в «Дремучем бору» под громы и молнии, яростно отплевываясь. Баба Яга чуть не оглохла. Даже у Люцифера так не получалось, разве что от Его Бессмертия серой не воняло.

– У, козел! – прошипел Кощей.– Папа еще не прибыл?

– Это папа козел? – вкрадчиво поинтересовалась ведьма.

– Не передергивай! – Кощей еще не остыл. Его личная сокровищница была пуста. Багдадский вор, с младенчества взращенный на восточных базарах, показал класс. Но главное было сделано. С яйцом он теперь не расстанется! В данный момент оно было надежно упаковано в его… Кощей покрылся потом. Он даже в мыслях теперь не позволял себе вспоминать, куда его запрятал.

– Развелось вас, экстрасексов,– пробормотало Его Бессмертие,– хрен теперь догадаетесь.

– Та-а-ак,– протянула Яга, критически осматривая фигурку Кощея.– Думаешь, папа не догадается?

– А че? – Его Бессмертие резво подскочило к зеркалу.

Яга была, конечно, права. На факира, каким он должен был предстать перед Ильей, Кощей никак не тянул. Чалма на голове была явно тюркского происхождения. Натуральный тюрбан, а не чалма. Набедренную повязку разглядеть было практически невозможно – ее перекрывал объемистый животик Его Бессмертия. Розовый, как у поросенка.

– Твои предложения? – азартно спросил Кощей. Он рвался в бой. Яйцо подняло моральный дух Его Бессмертия на недосягаемую высоту.

– Реквизиты и обстановочку понатуральней тебе нужно. Тогда, глядишь, дело и выгорит. Тут на втором этаже, в кладовке под номером тринадцать, один кадр Никитина затормозил… чтоб ему! Предсказатель хре…– Видно было, что Яге очень хочется закончить свою мысль, но воспитание не позволяет.

– А почему в кладовке?

– А куда я его дену? Все номера заняты. Никитин пустой пришел. Платить нечем. Вот и пожалела его убогого факира на свою голову.

– Чем он тебя так достал? – засмеялся Кощей.

– Как войдет в астрал – хоть святых выноси! Трезвонит и трезвонит!

– Не понял, он что, натуральный факир?

– Ну!

– Так пошлите папу к нему, и все дела!

Яга выразительно постучала сухоньким пальчиком по лбу:

– Чтобы он всю подноготную папе выложил? Молодец!

– Да че он выложит? Все они шарлатаны!

– Тем более! Короче, как готов будешь, дернешь за веревочку…

– Дверь и откроется…

– Звоночек сработает,– оборвала увлекшегося Кощея Яга, показывая на колокол, висевший под потолком.– Да смотри, не переборщи. Три звонка. Сигнал для нас. Все в порядке, мол. Тогда папу и выпустим. И не тяни! Папа весь от нетерпения горит. Сдержать будет нелегко! – крикнула она в спину Кощею, уже несшемуся по указанному адресу.

До апартаментов факира Кощей добрался быстро.

– Вали отсюда, шарлатан! – потребовал он, врываясь в кладовку.

Смуглый флегматичный индус скользнул взглядом по Его Бессмертию и уставился на свой пуп.

– Твоя карма испорчена. Вижу ауру в дырках. А оттуда сочится… сочится… сочится…

Факир вытащил из-под циновки дудочку и заиграл. С плетеных корзин, стоящих слева и справа от индуса, сидевшего в позе лотоса, откинулись крышки, и оттуда вынырнули змеиные головы. Они посмотрели на посетителя и закачались в такт музыке.

– Типичный шарлатан! – удовлетворенно хмыкнул Кощей.

Лицо индуса побагровело, но он продолжал играть.

– Дырочки в ауре подсчитал да в дуду поиграл… прорицатель,– презрительно процедило Его Бессмертие.– Так любой дурак сможет. И швец, и жнец, и на дуде игрец,– продолжал издеваться Кощей.

Индус шмякнул дудочкой об пол так, что она разлетелась на мелкие кусочки. Змеи нырнули в свои корзины, захлопнув за собой крышки.

– Достал! Да я потомственный!!! – Индус потряс смуглыми иссохшими кулачками.– Йог в двенадцатом поколении! Мой папа был факир, дедушка тоже факир, пра… мама и та была факир!

Индус осекся, сообразив, что ляпнул лишнее.

– А ну скажи, сколько мне лет? И сколько, скажем, жить осталось! Слабо?