Читаем Дело Томмазо Кампанелла полностью

– Томмазо Кампанелла! Ну что же вы не откликаетесь! Было плохо слышно, но мы поняли, что вы играли в карты в номере гостиницы Лефортовского рынка. Потом мы прослушали все про тюремный паспорт. Какой-то бред пьяного нищего! Но, с другой стороны, достаточно интересно. Можно сказать, занимательно. Мне кажется, если эту историю с тюремным паспортом включить в нашу пьесу, то она, безусловно, будет держать зрителей в напряжении. Нас этот «бред» натолкнул на одну мыслишку. Теперь, насколько мы поняли из всего услышанного, вы находитесь на одной из улиц неподалеку от гостиницы Лефортовского рынка. На Авиамоторной улице или какой-то другой? – это был голос учителя Воркута. – Нам это очень важно знать, потому что сейчас к вам подойдут дети из детской группы «Хорина». Мы хотим поэкспериментировать и устроить нечто вроде театра под открытым небом. В той записи, что пойдет по радио в «Новом театре у микрофона», будут настоящие звуки улицы: шум проезжающих машин, голоса прохожих. Возможно, какие-то их отклики на наше представление. Так сказать, по горячим следам. Правда, боюсь, что из-за позднего времени там будет довольно пустынно. Но все равно… Побудьте там хотя бы немного. Хориновской революции в настроениях нужно, чтобы вы побыли там некоторое время. Вы необходимы там как часть сюжета. Побудьте немного на улицах, примыкающих к небольшой площади перед гостиницей Лефортовского рынка.

– Побыть на улицах?! Как часть сюжета?! То есть для того, чтобы состоялся какой-то там сюжет, я должен подольше побыть на тех улицах, которые ужасно меня угнетают?! – возмутился Томмазо Кампанелла, вынув из кармана радиостанцию и вновь переключив ее на передачу. – Нет, это не улицы! Это какие-то декорации из пьесы про Лондон начала века, про Джека-Потрошителя. Ну ничего! Ничего, что Лефортово – это московский Ист-Энд. Тюремный паспорт должен все в момент решить. Это мое чудо! Мое спасение от всех бед!

Учитель Воркута настаивал:

– Томмазо Кампанелла, вы не ответили на мой вопрос. Вы знаете название улицы, на которой вы сейчас стоите? Я сообщу ее руководителю группы хориновских детей.

– Нет, я не знаю, как она называется, – твердо ответил Томмазо Кампанелла. – И никакой таблички с названием здесь поблизости на доме нет.

Затем, спохватившись:

– Черт возьми, мне очень нужно спешить, потому что все очень сжато по времени! Но, не смотря на это, я не могу не оглядываться по сторонам. Сто лет назад здесь была фабричная окраина. Но сегодня – это не окраина. Нет-нет!.. Это вовсе не окраина. Черт возьми! Мне нужно спешить. Сейчас такой момент: наконец-то история может разрешиться. Это вовсе не окраина. Окраины много-много дальше. На окраинах современные дома. Но полно, полно! При чем тут окраина? Сейчас у меня совсем другое дело! Уже… Впрочем, хоть и другое дело, а все дела мои от него, от Лефортово. От этого московского Ист-Энда. Но надо спешить. Но куда спешить? Я даже не представляю, куда я могу спешить, но понимаю, что мне надо спешить. Разрешение!.. Удачное разрешение всего… Вот что мне срочно нужно получить!

– Ладно, черт с ним. Дети найдут вас. Там не так много мест, где можно искать. Вокруг гостиницы Лефортовского рынка, от которой вы не могли уйти далеко, не так много улиц, – устал расспрашивать учитель Воркута. – Они станут искать вас очень настойчиво. И в конце-концов обязательно найдут, где бы вы ни стояли.

– Поторопитесь, потому что очень скоро все в моей жизни переменится. Я в этом просто уверен. Может быть даже, мне придется покинуть эту улицу. Кто знает, как станет действовать мой тюремный паспорт? – в голосе Томмазо Кампанел-ла слышалось сильное напряжение. Должно быть, он очень всерьез отнесся к истории с тюремным паспортом, раз теперь рассуждал, какое у нее будет в самом ближайшем будущем продолжение. Ведь должно же было у нее быть в самом ближайшем будущем продолжение!

– Да ну, какая чушь! – в голосе учителя Воркута чувствовалась улыбка. – Вы уже начинаете говорить об этом тюремном паспорте, как будто он живой человек.

– Нет, не чушь. Я верю Рохле. Он не врал про тюремный паспорт. Я не знаю, как это все будет выглядеть, как это все будет происходить, но я просто уверен, что тюремный паспорт избавит меня от лефортовских эмоций, – с жаром произнес Томмазо Кампанелла.

– От тоски, от угрюмого настроения, от занудной работы? – перечислил учитель Воркута весьма издевательским тоном. – От этого он вас избавит?

– Да-да, не смейтесь. И от этого он тоже избавит. Знать бы, как это все начнет происходить! – Это был основной момент, вокруг которого вертелись сейчас все мысли Томмазо Кампанелла и вокруг которого он делал свои предположения. – Как он себя обнаружит, этот тюремный паспорт, в чем проявится его действие? Когда он начнет действовать? Это для меня пока еще не ясно.

Перейти на страницу:

Похожие книги