Дело табак

Гости, пришедшие к госпоже Сибилле на чай, уже расходились, когда Ваймс вернулся в Холл. Он отскреб с сапог почву сельской местности и направился в ванную.

Разумеется, в доме было множество ванных – возможно, даже больше, чем на целой улице многих кварталов Анк-Морпорка, где омовения по мере необходимости совершались при помощи лохани и кувшина или не совершались вовсе. Но ванная в Овнец-Холле была выстроена по проекту Безумного Джека Овнеца и напоминала знаменитую Удобную купальню в Незримом университете, хотя, если бы Безумный Джек приложил руку и к ней, она наверняка называлась бы Стыдобной, поскольку он питал здоровое (или, наоборот, нездоровое) пристрастие к женщинам. И по ванной Холла это было видно, о да. Разумеется, белые мраморные прелести художник облагородил амфорами, гроздьями винограда и неизбежными лоскутками прозрачной ткани, к счастью, налепленными в нужных местах и не позволявшими искусству перейти в порнографию. И ни в какой другой ванной, вероятно, не торчали краны с надписями «горячая», «холодная», «бренди».

А еще там были настенные росписи, и если ванну принимал человек, легко поддающийся внушению, холодная вода могла прийтись как раз кстати, потому что по всем стенам красовалось великое множество, скажем так, пикантных моментов, и обнаженные женщины представляли собой не самую большую проблему. Там были и мраморные мужчины, стопроцентные мужчины, но только с козьими ногами. Просто удивительно, что вода в ванной не закипала сама собой. Ваймс расспросил Сибиллу, и она сказала: «Это неотъемлемая часть Холла, и знатоки старинного искусства частенько приезжают сюда, чтобы на нее полюбоваться». Ваймс ответил, что он в этом не сомневается, о, не сомневается. Сибилла заметила, что ирония не уместна, поскольку сама она периодически принимала здесь ванну с тех пор, как ей исполнилось двенадцать, и ничего плохого в этом не видела. Более того, в дальнейшем она уже не удивлялась.

А теперь Ваймс лежал в шикарной ванне и не мог расслабиться, так как пытался сложить в единую картину фрагменты разрозненных мыслей. Краем сознания он почувствовал, как дверь ванной открылась, и до него донесся голос Сибиллы:

– Я уложила Юного Сэма, и он тут же заснул, хотя представить себе не могу, что ему снится.

Млея в горячей, насыщенной паром атмосфере, Ваймс краем уха услышал шелест платья, упавшего на пол. Госпожа Сибилла скользнула в ванну, вода поднялась, и настроение у Сэма Ваймса значительно улучшилось.

Через несколько часов, утопая в подушках на огромной кровати и витая в теплом розовом свете, Сэм Ваймс не сомневался, что слышит, как ему нашептывает собственный внутренний голос. Этот голос говорил: «Ищи то, что не вписывается в общую картину. Зачем приятной леди из высшего общества ходить в гоблинскую пещеру, как будто это самое естественное для нее занятие?» Ваймс ответил: «Ну, в городе Сибилла массу времени проводит в тяжелом защитном костюме и огнеупорном шлеме, потому что ей нравятся драконы. Важные дамы частенько чем-нибудь таким занимаются».

Он обдумал то, что вынужден был сказать, и ответил самому себе: «Да, но драконы, что называется, социально приемлемы. А гоблины уж точно нет. Ни у кого не найдется для них доброго слова, кроме мисс Бидл. Так почему бы не сводить к ней завтра Юного Сэма? В конце концов, это она заинтересовала его какашками, и она писательница, так что, наверное, порадуется развлечению. Да, отличная идея, и Юному Сэму будет полезно, и я вовсе не веду расследование…» Удовлетворившись этим, Ваймс стал ждать наступления сна, вопреки воплям, взвизгам, загадочному далекому стуку, вороватому шороху, крикам, неприятному тиканью, зловещему скрипу, жуткому хлопанью крыльев где-то поблизости и прочему мерзкому шуму, известному под названием деревенской тишины.

Он допоздна играл в бильярд с Вилликинсом, просто чтобы не утратить хватку, и теперь, краем уха слушая феерическую какофонию за окном, задумался, можно ли сравнить расследование сложного дела, которое нужно вести с особым тщанием, с партией в снукер. Разумеется, на пути попадается много красных шаров, которые приходится отгонять в сторону, но цель – конечная цель – обязательно окажется черной…

В Графствах живут влиятельные люди, поэтому он будет действовать осторожно. Образно выражаясь, Сэм Ваймс мысленно нацелил кий.

Он откинулся на подушки, наслаждаясь чудесным ощущением постепенного погружения в их недра, и спросил у Сибиллы:

– А у Ржавов есть здесь дом?

Ваймс слишком поздно сообразил, что, возможно, сделал неверный шаг: Сибилла наверняка упоминала об этом раньше, а он, типичным для женатого мужчины образом, пропускал ее слова мимо ушей, и теперь драгоценные уютные минуты перед сном могли быть испорчены нотацией. Ему был виден только самый кончик носа Сибиллы, поглощенной подушками. Она сонно пробормотала: