Дело об одноразовом драндулете

- Нет, - ответил я, про себя сообразив, что единственная причина, по которой Жирный не назвал более солидную сумму, это то, что теперь он теперь выше миллиона считать не может. - Псевдо-доллар теперь стоит примерно одну миллионную доллара дорузвельтовского периода. Инфляция началась с ФДР, который первым из президентов обнаружил, что совсем не обязательно обеспечивать золотом и серебром бумажный доллар. Действительно, можно установить в подвале Белого Дома мимеограф и нащелкать миллиарды. Но даже Рузвельт кажется плутишкой по сравнению с администрациями, пришедшими к власти позже. Они выпустили более четырехсот миллиардов и купили пол Европы на бумагу, не имеющую никакого обеспечения, более стойкого, чем запах прокисшей мочи.

- Очень хорошо, - сказал Кларк. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака свою Универсальную Кредитную Карту, встал, подошел к столу и вставил ее в щель аппарата для перевода кредита.

- Я хочу перевести на этот счет один миллион псевдо-долларов со счета компании "Рапчед моторс компани", - и приложил большой палец к опознавательному квадрату на экране.

- Одной из причин, - пояснил я Браннеру и Олдиссу, - изобретения нами Универсальной Кредитной Карты это то, что бумажные деньги стали нерентабельными. Псевдо-доллар не стоит бумаги, на которой он печатается, не говоря уж о потраченных на него красках.

Два других Чака тоже встали и вся троица собралась уходить.

- Надеюсь старина, вы начнете операцию немедленно? - спросил Кларк.

- Непременно, - пробормотал Жирный и сразу же откинулся на спинку кресла, закрыв глаза.

- 11

Я проводил троих британцев и быстро закрыл за ними дверь на засов. Я не хотел рисковать - вдруг они передумают и потребуют вернуть аванс.

Когда я вернулся в оффис, глаза у Жирного еще были закрыты, губы кривились, хотя я подозревал, что он дремлет, бормоча о старых временах, когда он поднимался против таких врагов, как Арнольд Бек, которого обычно называли мистером Икс.

Понимая, что мне надо заставить его работать, я спросил его таким резким голосом, какой мог только себе представить:

- Какие будут инструкции?

Его старые глаза раскрылись, он потряс своей массивной головой, чтобы в ней прояснилось, насколько это возможно. На самом деле я, пожалуй, гордился тем, что этот изрекающий глупости старый бездельник так хорошо вел себя последние полчаса. Кажется, он даже ни разу не потерял нить мысли.

Теперь он раздраженно ответил:

- Не тереби меня, Лысик. Можешь связаться с Солом, Орри и Фредом, чтобы они немедленно пришли сюда.

- Конечно, - ответил я. - Вся тройка работает сейчас работает разнорабочими в кащечной "Чилийской гостиницы" Ристермана. Эта единственная тошниловка, где можно съесть то, что желаешь, за три тысячи псевдо-долларов.

- Господи, - сварливо пробурчал он. - Помню, когда его вледельцем был Марко Баккик, он был лучшим рестораном города.

И снова закрыл глаза.

- Время не стоит на месте, - заметил я, беря свой видеотелефон и начиная набирать номер. У меня не было ни малейшего представления, что он собирается делать с тремя оперативниками, которых мы частенько использовали в минувшие годы.

Он, очевидно, снова погрузился в сон, когда раздался дверной звонок. Я с трудом выпрямился, тихонько постанывая от причиняемой артритом боли, и пошел к дверям.

Обнаружив, кем оказались эти двое, стоящие на пороге, я удивился.

Поправив свои бифокулярные очки и приоткрыв дверь, я спросил:

- Какого черта вам сдесь надо?

- Открывайте, - прохрипел инспектор, - полицейское дело, конечено.

Я впустил их, треся головой.

- Знаете, - сказал я. - Вы двое всегда удивляли меня. Я помню вас с начала тридцатых годов, когда мы занимались одним из своих первых дел об убийстве - делом Ферде-Ланса. В те времена вы были инспектор по убийствам, а этот сержант - одной из ваших пправых рук. Тридцать лет спустя, когда мы работали по делу, которое я описал в "Окончательном выводе", вы еще были инспекторм по убийствам, а сержант все еще был сержантом. И теперь та же картина через тридцать или около того лет... Вас двоих никогда не повышали, и вы никогда не уходили в отставку?

Если не считать лет, он был все таким же старым инспектором с потрепанной фетровой шляпой на голове, морщинистая розовая шея стала еще морщинистее, когда-то проницательные серо-голубые глаза слезятся от старости почти так же, как и у Жирного, когда-то широкий зад стал мешковатым. Когда-то крупное серое лицо покрывалось сероватым налетом, но рычание оставалось прежним, хотя, пожалуй, немного дрожало.

- Хватит, Лысик, - ответил он. - Мы были в отставке, оба. Но вернулись, когда город докатился до того, что оказался не в состоянии позволить себе роскошь платить своим муниципальным служащим, и большая часть полицейских уволилась. Инфляция, словно ржавчина, съела наши

- 12

пенсии до того, что раз в месяц можно позволить себе купить пару соевых сосисок, вот мы оба и вернулись в полицию. Теперь мы, по крайней мере, можем прихватить немного фруктов с витрин да потрясти ресторан или бар за подмешивание наркотиков в спиртное.