Дело о предубежденном попугае

— Я думал, вы уехали.

— Я было двинулся в путь, но задержался. Пойдемте со мной, шериф. Мне думается, я сумею показать вам нечто важное.

На крыльцо вышел сержант Голкомб.

— В чем дело? Что там у вас?

— Кое-что для шерифа, — отчеканил Мейсон, которому этот надменный петух уже начал действовать на нервы.

— Мейсон, если это что-то, чтоб отвлечь наше внимание…

— Меня совершенно не интересует, отвлечено ваше внимание или нет, — огрызнулся Мейсон. — Я разговариваю с шерифом.

Голкомб распорядился:

— Бонер, оставайтесь на месте с мистером Вейдом. Прошу прощения, Вейд. От этого Мейсона ум за разум заходит. Не выпускайте его из помещения и не разрешайте никому с ним разговаривать. Пусть он ни до чего не дотрагивается. Ясно?

Бонер кивнул.

— Вы можете на меня рассчитывать, сержант, — сказал Вейд с холодной вежливостью. — Ведь я-то не преступник. И пытаюсь вам помочь всеми доступными мне средствами.

— Мне это понятно, но там, где дело касается Перри Мейсона…

По-видимому, шерифу тоже начала надоедать подозрительность Голкомба. Он обратился к адвокату:

— Что вы хотите мне сказать, Мейсон?

— Пойдемте вот сюда, прошу вас.

Они двинулись по дороге, где провод подходил к телефонной линии. В паре метров за ними шагал сержант.

— Вы видите вот это? — спросил Мейсон, тыкая пальцем вверх.

— Что именно?

— Провод.

— Это же телефонный провод, — фыркнул сержант, — а вы что подумали?

— Я говорю не об этом проводе, — пояснил Мейсон, — а об отводе от него. Вы замечаете, как он ловко проходит по сосне? В ветвях его почти не видно.

— Черт побери, вы правы! — воскликнул шериф. — И правда отводка!

— Хорошо, а теперь, когда вы видели то место, где она присоединена к кабелю, я покажу вам, куда она тянется.

И он повернул назад, ведя их напрямик к хижине в чаще леса.

Сержант уже был полон новых подозрений.

— Как вам удалось заметить этот провод, Мейсон?

— Чистая случайность. Я кормил сойку. Она брала орехи у меня прямо с ладони, потом вскочила на ветку дерева, по которой был протянут провод.

— Понятно, — протянул сержант таким тоном, что можно было не сомневаться, что он не поверил ни одному слову Мейсона. — Значит, вы случайно обнаружили провод только потому, что на дерево села какая-то пичуга?

— Совершенно верно.

— А вам было интересно посмотреть, как эта сойка будет переваривать ваши орехи?

— Нет, просто мне хотелось, чтобы она взяла их у меня с ладони, — совершенно спокойно ответил Мейсон.

Сержант обратился к шерифу:

— Я пока еще не знаю, какую игру он ведет, но уж если Перри Мейсон шагает по лесу и подкармливает каких-то соек, значит, он что-то затеял. Он великолепно знал, что тут есть провод, иначе бы ему ни за что его не найти.

Шериф хмуро посмотрел на хижину.

— Отойдите в сторону, — приказал он, — я войду в эту хижину, сержант. Если поднимется стрельба, прикройте меня с тыла.

Спокойно, неторопливо он приблизился к дверям хижины, требовательно постучал кулаком в дверь, потом, поднажав плечом, обрушился на нее всем весом. При третьем ударе доски заскрипели, дверь подалась и повисла на петлях. Шериф вступил в полумрак прихожей. Перри Мейсон следовал за ним по пятам, сержант шел сзади, держа наготове пистолет.

— Все в порядке, — крикнул шериф, — тут никого нет!.. Вам, Мейсон, в другой раз не следует так рисковать.

Мейсон не ответил. Он удивленно разглядывал внутреннее убранство домика. То, что с первого взгляда ему показалось чемоданом, в действительности было радио-усилителем, смонтированным таким образом, что в закрытом виде не отличишь от дорожного чемодана. Тут же лежали наушники, сложное записывающее устройство, карандаш и стопка бумаги. Наполовину не докуренная сигарета валялась на краю стола. Очевидно, о ней забыли, потому что на столе под ней образовалось обгоревшее пятно. На ней, как и на других предметах, осел слой пыли.

— Очевидно, — проговорил шериф, — хозяин не был здесь долгое время. Уходил он отсюда в спешке, даже позабыл про свою сигарету.

— Как вы узнали, что все было так? — требовательным тоном спросил сержант.

Мейсон пожал плечами, повернулся к нему спиной и двинулся к выходу. Но его остановил шериф:

— Минутку, мистер Мейсон.

Тот остановился.

— Вы знали, что от телефонной линии имеется отводка?

— Честное слово, шериф, не имел понятия.

— Каким образом вы обнаружили ее?

— Так, как я сказал.

Казалось, шериф все еще сомневается, а что касается сержанта, то он и не пытался ничего скрывать: презрительное недоверие было написано на его физиономии.

— Известно ли вам, — продолжал шериф, — что Фремонт К. Сейбин участвовал в попытке разоблачить коррупцию и взяточничество в полиции метрополии?

— Великий боже, нет!

Сержант, лицо которого от ярости приобрело кирпично-красный оттенок, рявкнул:

— Я сообщил вам эти сведения вовсе не для того, чтобы вы разглашали их направо и налево, шериф!

Шериф, не отводя глаз от лица Мейсона, сказал:

— Я вовсе не разглашаю их направо и налево, сержант. Возможно, Мейсон, вы слышали: правительство распорядилось начать расследование против нескольких выдающихся политических деятелей?

— Вот об этом я кое-что слышал, — осторожно сказал Мейсон.